– Нет, что-то от поэта. Я не тому смеюсь. Я называю вас на «вы», как мадам Грицацуева называла Остапа Бендера.
– Да, это не дело, – согласился Варяг, мягко повернул Лену лицом к себе и поцеловал.
Это получилось как-то естественно, словно продолжение разговора, и Лена прижалась к Варягу покорно и доверчиво. Ему, целовавшему в жизни немало женщин, показалось, будто раньше он не встречал таких упругих и прохладных губ, такого сладкого вкрадчивого язычка, такой шелковистой кожи под тонкой тканью рубашки. На самом-то деле любая женщина, которую любят, становится новой и неповторимой, однако Варяг не думал об этом. Он вообще ни о чем не думал, упиваясь нахлынувшим на него ощущением счастья.
Оторвавшись наконец от губ Лены, Владислав вдруг вспомнил о ночной встрече с зарубежными партнерами, которая предстояла ему в ресторане делового центра на Краснопресненской набережной, и застонал от огорчения.
– Что такое? – насторожилась Лена.
– Надо ехать, – горестно ответил Варяг. – Опять эти дела, пропади они пропадом.
– Не стоит так огорчаться, – лукаво заметила Лена. – Мы уже привыкли, что вы… что ты не остаешься на ночь.
– А хотелось бы, – вздохнул Варяг и сделал попытку вновь привлечь девушку к себе, однако она уперлась ладонями ему в грудь.
– Как-то не верится, что у тебя всякий раз были ночью дела, – сказала она сурово.
Варяг рассмеялся:
– Ну почему все женщины, даже самые лучшие, такие собственницы?
– А кто тебе сказал, что я самая лучшая? – удивилась Лена. – Я очень плохая – злая, ленивая, развратная…
– Простите, а можно поподробнее насчет разврата? – перебил Варяг и обнял ее.
На сей раз она уже не сопротивлялась. Когда они вновь оторвались друг от друга после бесконечного поцелуя, она спросила:
– Интересно, а как мы объясним Лизе, почему мы вдруг перешли на «ты»?
– М-м… Скажем, что постепенно подружились, – нашелся Варяг, и они оба тихо рассмеялись.
– А насчет разврата я вам так скажу, – деловито сказала Лена. – На данный момент своей жизни я вижу в мире только одного мужчину, грязное предложение со стороны которого я встретила бы с пониманием. Но, к сожалению, у него каждую ночь находятся какие-то дела…
– А я на данный момент вижу в мире только одну женщину, которой мне хотелось бы сделать грязное предложение, – в тон ей отозвался Варяг.
– Ох, все вы, соблазнители, так говорите, – вздохнула Лена, словно умудренная годами женщина, и сама обняла Варяга, прижавшись к его груди.