– Да, я ей говорил.
– «Шенген» оформил на своих близких?
– Все сделано. Э-э… все равно как-то… резко! И неожиданно.
– Все важные событ-тия в жизни человека происходят резко! И неожиданно! – назидательно произнес Пауль Аристэ. – Скоро ты ст-танешь извест-тной личностью! Твоя жизнь в корне поменят-тся… к лучшему! Ты будешь жит-ть в другой ст-тране… в свободной стране, Евгений! Но сначала надо будет кое-что сделат-ть. Потому что за все, мой русский друг, в эт-той проклятой жизни надо плат-тить.
В смежной квартире, расположенной на том же пятнадцатом этаже монолитного здания на улице Свободы, за ходом их беседы внимательно следили два господина.
Высокий, худощавый мужчина лет сорока, одетый в неброский костюм, стоял посреди совершенно пустой, если не считать двух стульев, комнаты. Одна стена которой имела вставку из стекла специального состава – оно было прозрачным лишь в одну сторону.
Другой, возрастом чуть постарше и заметно поплотней фактурой, сидел на стуле, неспешно перебирая сильными пальцами четки из красноватых шлифованных янтариков…
«А ведь этот парень, этот Вольф, мог бы и не дожить до сегодняшнего утра, – подумал про себя Хаджи Кадзоков. – Нынешнее утро он мог бы встретить в собственной постели… но с перерезанным горлом. А заодно были бы наказаны и его близкие…»
Благодаря сведениям, полученным от Сайтиева-старшего и собственным связям Кадзокова и его влиятельных партнеров, удалось буквально за день «пробить», кто такие эти московские «энэсовцы» Антизог, Паук, Топор. И кто является их «фюрером». Ну а установить адреса этих людей, зная их настоящие имена и фамилии – дело нескольких минут…
Да, этот «ручной» нацист мог бы быть уже мертв, либо в данную минуту его бы резали на куски, выпытывая сведения о его кураторах из органов, его связях, и прочая, прочая. О тех, кому можно было бы сделать «предъяву» (после того, конечно, как были бы получены исчерпывающие сведения о тех, кто курирует этих гаденышей, и о том, есть ли у них самих чем «ответить»). Но необходимость в экстренном потрошении «нациков» и наезде на их покровителей и партнеров отпали после того, как выяснилось, – все же узок, узок круг истинных профессионалов – что у Кадзокова и истинного хозяина этой «гориллы» есть общий знакомый, очень влиятельный, очень уважаемый в «узких кругах» человек…
Кадзоков дождался финальных реплик, и лишь после этого поднялся со стула.
На длинном, заостренном к подбородку лице второго мужчины застыла вежливая полуулыбка.
– So… Итак, мистер Хаджи?
– У нас общие интересы, Эдвард, – веско произнес Кадзоков. – У нас и друзья общие, не так ли?
– That’s right![30]
– Ну что ж, тогда соединим наши усилия. Перефразируя Никиту Хрущева… подбросим ежа в штаны «кремлевским»!
Ровно в десять утра водитель серого «лендкруизера» припарковался во дворе многоэтажки, расположенной в Северном Тушино, в пяти минутах от метро «Планерная». Тахир и еще несколько парней, которым и ранее доводилось бывать в этом гигантском людском муравейнике, приехали в Москву тремя транспортами, в понедельник поздним вечером. Сайтиев-младший и Ваха поселились в городской квартире. Остальные заночевали в доме одного из земляков, в ближнем Подмосковье, рядом с Подольском. Поспали всего ничего: рано утром приехали дядя и двое его людей, а затем, едва успели позавтракать, поступила команда отправляться в названный им по телефону «адрес».
– Ваха, надо заменить табличку! – негромко, с ленцой произнес Тахир. – Ты что, собираешься и дальше здесь с воронежскими номерами раcсекать? На радость местным гаишникам?!
– Сделаю, Тахир… дай только время!
Мимо них, от расположенной по соседству монолитной башни, просквозил «ниссан-патрол»…
ebooksa