– То есть – подложить тебя!
Девушка вскочила – гибкая, быстрая, как пантера! Краснов лишь благодаря завидной реакции успел перехватить ее руку – она явно намеревалась залепить ему пощечину!..
– Я не б л я д ь! – прошипела она ему в лицо. – Так что будь поосторожней со словами! И отпусти руку… мне же больно!
– Отпущу, если не будешь больше драться!
– Не буду. Но и ты перестань обзываться!
Краснов отпустил ее руку. Девушка, морщась, принялась тереть запястье, на котором виднелась «заплатка» – Тимофеевна, заметив потертость от браслета наручников, смазала ссадину какой-то лечебной мазью и пришлепнула пластырь…
– Ну и силища… как у медведя! – она села на лавочку, потом вдруг улыбнулась – сквозь слезы. – А ты ничего так из себя…
– В смысле?
– Хорошо сложен… Я чуточку понаблюдала за тобой, когда ты разделся до пояса и принялся колоть дрова. Мышцы так и играют… хотя вот надел рубашку и вроде обычный парень… Ты что, спортом занимаешься?
– Да ничем я не занимаюсь. Так… живу, как все. Вот что, Дарья! Давай перенесем серьезные базары на потом! Сегодня я все равно не смогу тебе ничем помочь! Ни я, ни эти добрые люди, у которых мы сейчас гостим!
Надо выждать…
– Как долго?
– А ты что, куда-нибудь спешишь? – он усмехнулся. – Или тебе опротивела моя физиономия?
Она неожиданно взяла его руку и поднесла к губам.
– Дима, пусть будет так, как ты сам решишь! Только не бросай меня, не гони. Я тебя очень прошу!
В шестом часу вечера на мобильный хозяина хутора прозвонила Галина Николаевна, сестра Татаринцева. И, соответственно, мама Дмитрия Краснова.
Федор Николаевич – сотовый висел у него на груди, закрепленный на кожаном ремешке – сразу насторожился, потому что у них имелась договоренность не звонить друг другу по пустякам, особенно – в свете нынешней ситуации с Дмитрием.
– Федя, у вас там все нормально? – послышался в трубке женский голос.
– Порядок в танковых войсках! А что?
– Я вот чего звоню… Примерно с час назад приходил наш участковый…