Контейнер со смертью

Лямки туго впивались в тело, и это было больно, потому что тело очень замерзло. Росляков старался без рывков, как его учили, управлять боковыми фалами. Надо определить по признакам на местности, в какую сторону дует ветер. А потом уже лавировать по ветру и выбирать место для посадки. Проклятые зонтичные акации, с ними Росляков когда-то уже познакомился. Упаси бог попасть на одно из этих деревьев. «Ага… это гора Тахат, кажется, а вон шоссе. Но нам туда не надо, – привычно мелькали в голове мысли. – Нам восточнее надо, в скалы».

Земля вдруг как будто опомнилась и стала приближаться с очень большой скоростью. Росляков только сейчас ощутил знакомый запах африканской саванны. Запах пыльной зелени, пряный запах чахлых цветов и песка. Вон она, Сахара – на севере!

– Я просто обязан сообщить местным властям о происшествии, – хмуро заявлял полковник Игнатьев во второй уже раз. – У меня два трупа местных жителей на территории лагеря. Да еще с признаками насильственной смерти. Вы что, не понимаете?

Андрей Демичев согласно кивал головой и барабанил пальцами по крышке стола.

– Да перестаньте вы стучать! – не выдержал полковник. – Вы можете мне объяснить, что тут, к лешему, произошло?

– Можем, – легко согласился Демичев и оглянулся на Максима, который все это время молча стоял в палатке за его спиной столбом. – Можем, но не имеем права.

Полковника Игнатьева, который руководил спасательными работами российского МЧС в Венесуэле, можно было понять. У него работы непочатый край, проблем выше крыши, а ответственности столько, что не приведи господь! А тут еще эти… разведка, наверное. Спрашивать не принято. Просто Игнатьев получил указание оказывать всяческую помощь конкретным людям, и все. Дело, конечно, государственное, но у него своих забот хватает.

И странные эти парни какие-то. Их товарищ пропал, пропал, надо сказать, самым загадочным образом и при весьма зловещих обстоятельствах, а они как на пикник приехали. Тот, смуглый, что стоит столбом и молчит все время, еще ничего, серьезный. Этот, светленький, с плечами атлета, все время лыбится и шуточки отпускает. Весело ему, а его товарищ, наверное, погиб.

– А давайте так, товарищ полковник, – оживился Демичев и даже от удовольствия потер руки. – Вы тела властям предъявите, о нападении расскажете и о том, что офицер пропал, тоже не скрывайте. Чего уж тут таиться, пусть расследуют. А мы тут… посмотрим.

– Мы можем даже официально числиться в составе следственной группы, от вашей команды, – вставил Максим. – Нам даже так удобнее.

– А если… – Игнатьев даже поперхнулся от того, как эти двое на все смотрят легко и просто. – Вы, вообще-то, меня слышите или нет? У меня пока устные заявления, а могли бы, между прочим, и рапорта на столе лежать. Ваш товарищ, извините за жаргон, «засветился» на аэродроме при отправке нашего «Ила» в Россию. Мой заместитель и командир экипажа в один голос заявляют, что он пытался отправить с ними какую-то посылку. Может, дело и важное, но можно же было это тихо и спокойно сделать через меня. Я, конечно, далек от мысли… – Игнатьев на некоторое время замялся, – но посудите сами, как это выглядит. Аферы какие-то.

– Вы, товарищ полковник… – вкрадчиво начал Демичев.

– Знаю, знаю, что вы скажете, – устало отмахнулся Игнатьев. – Не мое дело и так далее. Поймите, пожалуйста, и вы меня. Мне ведь отвечать за все это придется, с меня ведь спросят.

– Не спросят, – спокойно, но очень веско сказал Максим. – За это не спросят.

Игнатьев поднял глаза на Алексеева и некоторое время смотрел на него. В общем-то, он и сам понимал, что за это с него не спросят, а скорее заставят об этом молчать. А вот за неоказание помощи еще и этим двоим могут спросить. Ясно же, что это не игрушки.

– Ладно, что вы намерены предпринять? – наконец спросил он. – Приказать, чтобы обыскали самолет? Хотя, – Игнатьев посмотрел на часы, – он уже приземлился. Теперь ваш товарищ уже дома, если все это была комедия, и если ему нужно было срочно отсюда улететь. Или он что-то спрятал в самолете, что ваши товарищи уже оттуда изъяли в Москве?

– Не берите в голову, – легкомысленно махнул рукой Демичев. – Про самолет вообще забудьте. Палатку мы осмотрели, с Филипповым и Великановым побеседовали. Теперь нам нужна информация, куда и с кем наш товарищ выезжал. Точное положение места, время. И еще. Его исчезновение можете афишировать, как вам это предписано по должности. Так, мол, и так, исчез ваш офицер, гражданин России. На месте обнаружено два трупа и следы схватки. Побольше говорите о похищении.

В отведенной им палатке Андрей принялся настраивать ноутбук для просмотра фотографий трупов, которые он сделал возле штабелей стройматериалов, прежде чем их упаковали в черные мешки и увезли в морг. Зрелище было не для слабонервных. Особенно вид одного, с огромной раной на месте левого глаза.

– А если он в самом деле улетел на том «Иле»? – спросил Максим.

– Не-ет, – уверенно заявил Андрей. – Надо Василича знать! Он специально там нарисовался, чтобы как можно больше людей знали о попытке что-то передать в Москву. А чтобы такие, как ты, подумали, что он все же тайком спрятался в самолете. Он хотел, чтобы мы с тобой поняли, что он скрывается и что за ним идет охота.