Честь бойца

– Ну что, старый хрен, вляпался ты по самые не горюй, – прорычал Гном, все еще держа старика на весу.

– Сявка ты мокрожопая, – прохрипел затянутый собственной рубахой Дмитрий Палыч, – это ваша благодарность за мой хлеб-соль, за то, что пустил к себе жить.

– Жить, – взревел Гном, еще выше подняв тщедушное тело старика. – Да твой племянник, этот гребаный француз, подставил нас под ограбление и еще навесил на нас три трупа, сука.

– Какой француз, какой племянник? – закатывая глаза, простонал Палыч.

– Ансель, вот какой, – ответил Гном.

Тем временем другие налетчики обыскали квартиру старика и убедились, что он был один.

– Опусти дедушку, – сказал Бодун, пряча под куртку автомат. Гном разжал руку, и старик едва не рухнул на пол. Держась за ворот рубахи, он гортанно закашлялся.

– Это кто, Сашка Зубов – Ансель? – Наконец Дмитрий Павлович смог восстановить дыхание.

– Ну, – неуверенно подтвердил Гном, чувствуя какой-то подвох. – Он же из Франции приехал?

– Какой Франции, – кряхтя, рассмеялся старик. – Он пару месяцев назад как из зоны откинулся.

– И давно он там сидел? – спросил Сэнсэй.

– Да я уже десять лет как с нар последний раз соскочил, а Зуб и со мной чалился несколько лет, до этого он в «крытой» сидел. Сел за мокруху, был отчаянным и неглупым, за это его опытные воры и держали возле себя, учили воровскому ремеслу.

– А как же все его рассказы о легионе? – Пистон ошеломленно сидел на диване, свесив руки вдоль тела, короткоствольный «ПМ» лежал рядом, поблескивая вороненой сталью.

– Умный он, черт, этого не отнять. А книг сколько перечитал. Библиотека у нас была большая, так что рассказать мог хоть про Иностранный легион, хоть про римских центурионов. И все достоверно.

– Значит, Ансель – никакой не Ансель, а урка обычный. – Бодун потянулся за сигаретами.

– Урка он, конечно, урка, но не обычный. Я бы сказал, талантливый вор.

– А как же он на тебя вышел, дед? – спросил Гном, присаживаясь на край стола.

– Да как? Ясное дело, через братву. Я хоть и завязал с «большим спортом», но кое-чем братве помогаю. Вот Зуб появился у меня, говорит, так, мол, и так, Палыч, приюти команду гастролеров на пару дней. Естественно, отстегнул мне за это. А я что, пусть живут люди, коль надо, все веселей. Правда, спросил: после дела тоже у меня отсидитесь? Нет, говорит, гастролеры поедут к себе на родину. Ну, поедут и поедут, любопытство в нашем обществе не поощряется.

– Ясно, – кивнул Бодун, дымя сигаретой.

– Хоть на чем он вас подставил? – спросил старик, стараясь придать своему голосу бесстрастность.