– Речь идет именно о возможности диверсии. Теперь наша главная задача – установить, так это или нет. Если действительно террористы готовятся, то мы получаем серьезную фору во времени. И это первый шаг к победе, – начальник «Комитета информации» достал из стола пластиковую папку и положил ее перед собой. – Теперь о подполковнике ГУБОПа Донцове, я подробно изучил его досье. Высококлассный профессионал, ко всему еще и обладающий значительным боевым опытом. Его вербовка позволит нам в случае необходимости под официальной «крышей» действовать в Москве.
На подобное заявление Зимогляд лишь неопределенно пожал плечами, дескать, вы начальник, вам виднее, кого привлекать к службе.
– Ну, а теперь перейдем к самому неприятному, к негативу произошедшего. Вот представьте себе, Степан Алексеевич, если это «дело» будет рассматривать следак военной прокуратуры, то кого он сделает главным виновником?
– Кого? – хрипло переспросил полковник, чувствуя спинным мозгом подвох со стороны вышестоящего начальника.
– Тебя, уважаемый Степан Алексеевич, – глядя на Зимогляда в упор, произнес Журавлев.
– Это почему же? – На грубом лице киборга обозначилось недоуменное выражение.
– Вы, полковник, начальник отдела внутренней безопасности «Комитета информации». Ядро комитета – это всего лишь двести с лишним человек. Нелегалы, находящиеся на оперативной службе, составляют всего десять процентов от общей массы сотрудников. Они наиболее незащищенные, так как, являясь «фантомами», не могут себя светить перед официальными органами. Соответственно, и их семьи относятся к так называемой «группе риска», и в этой ситуации «особый отдел» должен не только отслеживать утечку информации внутри «комитета», но еще и контролировать ситуацию извне, чтобы избежать подобных ситуаций. Это ясно?
– Так точно, – бросил настороженный взгляд на генерала Зимогляд.
– Что с семьей Христофорова?
– До конца месяца они пробудут в Орле у сестры Дарьи Васильевны.
– А потом?
– А потом вернутся в Москву.
– Вполне возможен рецидив конфликта, – голос генерал-полковника звучал жестко и безапелляционно, обычно так Журавлев говорил, когда при проведении операции происходил срыв и было необходимо срочно выправлять ситуацию.
Зимогляд на мгновение задумался, потом четко, по-военному, ответил:
– Зачинщики похищения на свободе, так что рецидив более чем возможен.
– Вот и решите эту задачу. Раз и навсегда. Возможностей вашего отдела хватит с лихвой, – глядя на «особиста» в упор, открытым текстом сказал Журавлев, как говорится, «без комментариев»…
Георгий Майсурадзе, двадцатипятилетний оболтус, внешне мало походил на грузина. Высокий, белокожий, с коротко стриженными рыжими редковатыми волосами, едва прикрывающими плешь на макушке, он разговаривал без малейшего акцента. Еще бы, москвич в третьем поколении. Впрочем, и уголовник он был также в третьем поколении. Его дед Мишуко промышлял квартирными кражами и свою жизнь закончил в далекой Салехардской зоне, скончавшись от туберкулеза. Отец Давид был одним из лучших катал Советского Союза, он не дотянул полгода до сорока лет. Какой-то буйный сибиряк-нефтяник во время игры проломил ему череп бутылкой из-под шампанского.
Георгий, который предпочитал называться на местный манер Гошей, не пошел ни в деда, ни в отца. Отсидев по молодости три года за хулиганство, он пришел к выводу, что чалкина деревня не его судьба. И вместо квартирных краж и шулерства определил себе сладкую нишу сутенера. А что, всегда с деньгами, в тепле и бабы, мягко говоря, под рукой. Для того чтобы вовсе ни о чем не переживать, Гоша ушел под «крышу» чеченца Рамзана Мебеджиева по прозвищу Кровник. Прозвище говорило само за себя. Рамзан часто вызывал из Чечни боевиков, чтобы те разбирались с конкурентами или обидчиками. Репутация дороже любых денег, и с Рамзаном старались не связываться. Уютная «крыша» дала Майсурадзе не только спокойную жизнь, но и новые обязанности. Теперь сутенеру приходилось один раз в несколько месяцев отправлять девушек в Турцию и Эмираты, где у Кровника были публичные дома. И ко всему еще пришлось создавать сеть распространителей «экстази» для дискотек и ночных клубов.
Впрочем, новые обязанности ему были не в тягость. Москву буквально распирало от наплыва молодых наивных провинциалок. Перли, что лосось на нерест, только успевай выбирать погрудастей да пожопистей, тех, что так заводят арабов. А торговля «экстази» позволяла быть все время в центре постоянного внимания гламурной тусовки и считать себя едва ли не самым популярным мэном. Жизнь прекрасна, только недавно до сих пор безоблачный небосвод счастья заволокли тучи неприятностей. И дернул же его черт связаться с местной фурией Олькой, что, периферийных девок не хватало? Идиотка оказалась борцом за здоровый образ жизни и утопила в унитазе колес на пятьдесят штук «зелени». Хорошо, что эту проблему взялся решать лично Кровник, а то тяжело пришлось бы ему.
Остановив свой «Понтиак» на стоянке, Гоша хлопнул дверцей и в предвкушении удовольствия посмотрел на сверкающий разноцветными огнями ночной клуб «Пирамида». Сегодня сутенер собирался оттянуться по полной программе.