– Как я и обещал, обед будет в исконно русском стиле. – И хитро подмигнув своему телохранителю, заговорщицким тоном добавил: – Хотя на самом деле это чистая обманка.
– Как это? – спросил Кольцов, в торгашеских терминах он был не особо силен.
– А это вроде как норковая шапка: с виду натуральная, а на самом деле шкурка, натянутая на тряпичный каркас. Так и наш обед, будет икра черная не из волжских или сибирских осетров, а из аквариумных особей. Царская уха из местных водоплавающих, начинку для кулебяки тебе вообще лучше не знать. Все остальные блюда в том же плане, даже водка и та не русская, а шведский «Абсолют».
– Лихо ты разрулил, Кириллыч, – хмыкнул Кольцов. – После этого банкета нас сразу же выпрут из номера или дадут переночевать?
– Не боись, Глеб Иванович, хороший бизнесмен, как хороший солдат, из топора кашу сварит, сам будет сыт и друзей накормит, – Зубанов поднял вверх указательный палец, будто бы кому-то грозя, его брови сошлись к переносице. – Да, и вот что еще, я подумал, что дружеский обед в ресторане – это не то. Поэтому заказал сервировку в номер, американцы предупреждены и не против. А ты как?
– Адамыч завсегда с народом, – обреченно произнес сыщик, вспомнив расхожую фразу из какого-то советского фильма. Спорить с Зубановым было бесполезно, это он уже понял. Широко потянувшись, Глеб вдруг уловил взгляд Зубанова. Масляные глаза бизнесмена буквально прожигали широкую кровать в спальне...
Обед начался скучно и скомканно, все-таки не до такой степени собравшиеся были знакомы, не были закадычными друзьями и не имели общих тем. Но по мере употребления алкоголя барьеры стирались, и вскоре Серафим Кириллович с Малкиным затянули волынку о пользе или вреде всемирной глобализации. Глебу тема показалась очень «интересной», и все свое внимание он сосредоточил на ослепительно белом потолке. Софи не выпускала из тонких пальцев сигарету, выпуская тугие струи сизого дыма к потолку, все же какое-никакое разнообразие для сыщика. Наконец девушка не выдержала и в сердцах сказала своему бойфренду:
– Бобби, сколько можно? Хватит политэкономии. Ты бы лучше похвастался своей аркебузой, из которой собираешься застрелить носорога.
Он этих слов американец аж подпрыгнул.
– Браво, детка, а то говорим черт знает о чем, нет чтобы похвастаться своей гордостью.
Малкин выскочил из-за стола и опрометью бросился к двери. Невысокий, широкоплечий, с выпуклым брюшком, он походил на шар для боулинга, который снесет все, что окажется на его пути.
– Отряд не заметил потери бойца, – ухмыльнулся Зубанов, берясь за тонкое горлышко бутылки с шампанским.
Но молодая женщина отрицательно покачала головой.
– Лучше водки.
– Великолепный выбор, мадмуазель, – начал извиваться перед Софи Серафим Кириллович, как будто это был не крупный бизнесмен, а мелкий торгаш с Черкизовского рынка. Когда три рюмки были наполнены «Абсолютом», Зубанов тут же озвучил подходящий к текущему моменту тост: – Ну, за присутствующую здесь даму, то бишь мадмуазель.
Едва выпили, не успев прикоснуться к закускам, как в номер подобно вихрю ворвался американец, в правой руке держа черный полутораметровый футляр, похожий на небольшой гроб.
– Вот, – установив футляр на журнальный столик, Боб перевел дыхание и набрал нужную комбинацию, раздались щелчки электронных замков. Малкин откинул крышку и торжествующе произнес, гордо подбоченясь: – Вот, любуйтесь.
Глеб, чтобы скрыть улыбку, сунул в рот большой кусок кулебяки, которая по вкусу больше напоминала острую пиццу. Он вспомнил, как на второй день пребывания в гостях у егеря изрядно поддатый Максим затащил их в свою «оружейную палату», тайную комнату, где он любовно раскладывал и развешивал отобранное у браконьеров оружие. Глеб насчитал добрую сотню стволов, от допотопной винтовки Лебеля времен колонизации Африки и до самых современных образцов автоматического оружия. Даже несколько пулеметов выхватил наметанный глаз Кольцова, которые бесхозно валялись за ящиками с боеприпасами. Сейчас, сквозь прищур глаз наблюдая за журналистом, он вдруг понял: любовь к оружию заложена в мужчинах тысячелетней эволюцией, вечной борьбой за выживание. Это сидит в каждом, независимо от того, военный он или гражданский.
– Вот, – снова и снова повторял Роберт Малкин, с любовью глядя на содержимое футляра. На бордовом велюре лежало одноствольное охотничье ружье, вокруг в специально оборудованных нишах были уложены дополнительные приспособления к нему.
Под его восторженным взглядом Зубанов и Кольцов вынуждены были подойти к оружию.
ebooksa