Подойдя к десантникам, четверо боевиков встали в двух шагах от них полукругом, держа оружие наготове, а один, невысокий крепыш, принялся не спеша обыскивать пленных. На землю полетели ножи и пистолеты. Последним он обыскал Демидова. Когда, по его мнению, все оружие было отобрано, крепыш внимательно оглядел Купца и неожиданно коротко и хлестко ударил его кулаком в солнечное сплетение. Капитан, больше от неожиданности, чем от боли, схватился обеими руками за живот и согнулся пополам.
– Тебя, русская свинья, я буду допрашивать лично, – зло прошипел бандит. – Я из твоей спины ремни буду резать!
– Будешь, будешь, – не стал спорить Демидов, задерживая дыхание, чтобы восстановить его, – если только сможешь…
– Что ты сказал, пес смердящий?! – взвился боевик, хватая Демидова за грудки. – А ну-ка повтори!
– Оставь его, Рустам, – крикнул один из стоявших поодаль бандитов. – Успеешь еще отвести душу. Вяжи всех троих, и возвращаемся на станцию…
Крепыш с силой толкнул Демидова, видимо, рассчитывая, что тот упадет, но Купец удержался на ногах.
Боевик принялся шарить по карманам камуфляжа. Лицо у него при этом сделалось сосредоточенно-растерянным.
– Алувсат, – обернувшись к своим товарищам, проговорил он, – я не взял веревку. У вас есть?
Возникла неловкая пауза. По-видимому, никто из «призовой команды», собираясь за пленниками, не догадался взять с собой веревки.
– Бараны безмозглые, – выругался тот, которого назвали Алувсатом и который, очевидно, был старшим в команде. – Ничего вам поручить нельзя! Ведите так. Тут недалеко, не успеют сбежать…
Крепыш Рустам, грубо хватая десантников за куртки, выпихнул их вперед и жестом показал, куда надо идти.
В оптику прицела Локис прекрасно видел, как сдавались его командир и сослуживцы. Как только вспыхнули прожекторы, они, пользуясь тем, что боевикам про них ничего не известно, быстро сменили позицию и теперь из безопасного грота наблюдали за происходящим. С этого места станция просматривалась не так хорошо, как с площадки-полки, на которой они скрывались раньше, зато в глаза не бил свет.
Ефимов, как только разведчики оказались в безопасности, привычно открыл ноутбук, а Локис и Круглов принялись следить за тем, что происходит возле станции и на ней самой.
– Черт! – пробормотал лежавший рядом с Володей Петр, отрываясь от бинокля. – Не понимаю, что задумал Купа? На кой хрен он сдался?
– А куда было деваться? – ответил Локис, продолжая смотреть, как обыскивают его товарищей. – Как любит выражаться наш Батя, геройство хорошо в меру и к месту, все остальное – от лукавого. В одном ты, Толстый, прав: Купа что-то затевает… И, скорее всего, ждет от нас поддержки.
– Знать бы, что именно он затевает… – проворчал Петро, опять поднося бинокль к глазам. – Может, погасить эту иллюминацию на хрен?
– Это несложно, но какой смысл? – возразил Локис. – Парням это точно не поможет.
– Да ну? – не поверил Круглов. – Шухер поднимется, они под шумок и уйдут…
– Вот именно, что шухер поднимется, – проговорил Володя, не отрываясь от прицела. – Причем очень большой шухер, с облавой и поиском. Чем это грозит, чуешь?
Володя был прав: разведчики не знали, сколько человек на станции. Попытка Демидова незаметно проникнуть на нее провалилась, почти не начавшись, но зато выяснилось, что охраняют ее надежно. А это означало, что если бы Володя сбил прожекторы, то боевики почти наверняка организовали бы поиск неизвестного стрелка. Шансов уйти от преследователей по малознакомой местности у десантников было немного. Принимать бой – самоубийственно.