– А мы тебе говорили, – улыбнулся Музыкант. – Только Москва, пахан, – это далеко не вся Россия. Отъехать за сто километров от МКАДа – там все другое.
– В смысле?
– Ничего с семидесятых-восьмидесятых не изменилось. Только пить вот куда больше стали. А беспредел власти еще больше, чем тут, в столице.
Огромный джип полз по улице со скоростью сонной улитки. Наконец Бур изловчился, перестроился в левый ряд и вильнул в тесный дворик, в котором у Фомина прошли детство и юность.
Плавно остановив машину у подъезда, водитель произнес:
– Все, пахан, прибыли. Этаж и квартиру, надеюсь, не забыл?
– Разберемся, – отмахнулся Монах и неторопливой походкой направился к подъезду, вглядываясь в лица сидящих на лавочке старух, тщетно пытаясь узнать кого-нибудь из старых знакомых.
Глава 2
В просторном казенном кабинете царила тишина, изредка нарушаемая скрипом кресла и шелестом перекладываемых бумаг. Хозяин кабинета – немолодой мужчина в скромном костюме, с жесткими серыми глазами и волевым подбородком – внимательно просматривал компьютерные распечатки, то и дело стряхивая сигарету в пепельницу. Включив компьютер, он зашел в базу данных, сверяя распечатанное. Затем затребовал по селектору новые документы и скрупулезно просмотрел принесенную папку от начала и до конца. Покончив с документами, он с хрустом потянулся, подошел к окну и приподнял жалюзи. С Лубянской площади несло автомобильным чадом. Спешили прохожие, неслись автомобили, со стороны «Детского мира» доносился смрад паленого мусора.
– Кислорода хочется… – едва различимо прошептал хозяин кабинета. – А где его взять?
И тут в дверь кабинета постучали.
– Олег Александрович, к вам майор Тимошин, – сообщила секретарша. – Уже десять минут дожидается.
– Приглашайте…
Майор Тимошин, несмотря на разницу в возрасте и профессиональном опыте, был ближайшим товарищем хозяина кабинета. На Лубянке, где одни товарищи очень редко доверяют другим товарищам, иногда еще случаются не только внеслужебные отношения, но и абсолютное дружеское доверие… Естественно, демонстрация дружеских отношений начиналась лишь за стенами Лубянки – в самом же корпусе субординация соблюдалась неукоснительно.
– Аналитический отдел только что закончил проверку нашего нового клиента, – начал он после приветствия. – Я на всякий случай перепроверил – все сходится. Запросил МУР – сведения более или менее совпали.
– И каковы предварительные выводы? – сдержанно заинтересовался хозяин кабинета.
– Этот человек никогда не шел на контакт с властями. Более того: имеет ярко выраженную агрессивную направленность против любых представителей закона и государства. Но, с другой стороны, до этого ему приходилось сталкиваться с дилетантами из милиции, где умеют только орать и вымогать взятки. С нашим ведомством он никогда не пересекался.
– Ну, это вы напрасно, майор, на милицию клевещете, среди них тоже иногда попадаются настоящие профессионалы. – Олег Александрович откашлялся, давая тем понять, что на этом тема коллег исчерпана. Затем, вежливо подвинув к собеседнику пепельницу и сигаретную пачку, уточнил: – Значит, вы предлагаете отказаться от разработки объекта? Считаете, что и с нами он не пойдет на контакт?
Майор на секунду задумался, собираясь с мыслями, а затем ответил:
– Попробовать, конечно же, стоит. В любом случае мы ничем не рискуем. Правда, придется ускорить процесс легализации информации относительно Курчатовского института, но у нас уже все готово. Да и ребята из отдела по борьбе с коррупцией брались помочь.