– Валера, тут очень многое изменилось, – попытался оправдаться Дюк. – Сейчас двадцать первый век на дворе. А ты живешь, словно в бородатые восьмидесятые годы. Не вернутся больше те времена! Неправ ты. И вообще – давай лучше еще по одной накатим. – Леше совершенно не хотелось развивать тему.
– Если я в чем-то неправ, – глухо отозвался Монах, – я всегда перед тобой извинюсь. Пусть даже мне за это сходняк по ушам даст. Только объясни мне, Леша, в чем именно я перед тобой неправ? – И, не давая собеседнику ответить, авторитет продолжал: – Да, я согласен с тем, что жизнь изменилась; правда, мне пока тяжело понять, в какую сторону, но со временем я обязательно во всем разберусь. Лишь одно я твердо знаю: если какие законы и изменились, то только мусорские, а никак не наши.
– Если я чем-то тебя обидел – извини, – примирительным тоном попытался закончить спор хозяин.
– Не будем собачиться, – согласился вор, но по его тону Дюк понял, что примирение это временное и что упрямый Монах обязательно сдержит данное ему слово. – Пойми, мне небезралично, каким путем приходят ко мне «филки». Я никогда не возьму бабла с сутенера, мента или пидора. Не нужно мне лавья и с наркоты. Тем более что этим вопросом в Москве уже занялись не мусора, а Контора.
Дюк посмотрел на собеседника отрешенно, и по его взгляду Монах понял, что тот погрузился в омут страха.
– Откуда ты это знаешь? – уточнил хозяин, совладав с эмоциями.
– Несколько дней назад меня приняли комитетчики, а потом их начальник битый час мне по ушам ездил, укатывал ссучиться.
– А я тут при чем?
Фомин поморщился.
– Беседу со мной вел. Мол, есть в Москве один авторитетный человек, который наркотрафик наладил. Хотел, чтобы я к нему ушатым примазался. Теперь, после твоего предложения насчет «кокса», понял, что роют под тебя конкретно. Больше ни на кого и подумать не могу. Они обо мне мно-огое знают. Только фамилий он мне никаких не называл. Так что будь на стреме, тебе уже, наверное, и хорошую хату в Лефортово со шконкой у «решки» выделили, чтобы по утрам балдоха в самую морду светила, но не грела. Секи фишку, Дюк. Я сказал, ты слышал.
После этой фразы за столом воцарилась тишина. Хозяин заметно нервничал, и это не укрылось от взгляда Монаха.
– А что за начальник? – спросил Дюк.
– Назвался полковником Шароевым. Меня же на Лубянку в «цацках» привезли – ну, типа, чтобы страху нагнать. Говорили, правда, вежливо.
– Конкретней не можешь? – нетерпеливо уточнил Леша.
– Могу, чего уж там! Там прямо-таки детектив какой-то, типа про Джеймса Бонда. Короче, сказали, что есть один авторитетный человек… ты, как я понял, и что ты чуть ли не шпионишь в пользу каких-то латиносов. Я так понимаю, что это неспроста было сделано. Видимо, тот начальник просчитал, что этот разговор я тебе передам.
– С какой же целью? – Хозяин «поместья» сосредоточенно смотрел перед собой.
– Наверное, чтобы ты задергался, сменжевался и наделал разных ошибок. Иного объяснения у меня пока нету, – передернул плечами уркаган.
– Вот оно что… – пробормотал Зеленцов. – Кто же настучал?
– У тебя же охранная фирма, – резонно напомнил Монах. – Детективная деятельность, лицензия на охрану и все такое. Вот ты и вычисляй, кто и откуда.
– Больше ничего не говорил?