Понимая, что сейчас его могут обнаружить и тогда он будет безнадежно рассекречен, Лавров, пригибаясь, поспешил в сторону полосы отчуждения. Собственно говоря, здесь ему больше делать было нечего, раз, по словам холуев бородача, «верблюды» под шумок успели куда-то дать деру. Плевать! Пусть они и смылись, но – уж точно! – без доставленного ими сюда «товара». Это означало, что теперь и остатки груза, который нес «караван», в общей сложности составлявший около полутонны наркотической отравы, усилиями команды спецназовцев уже никогда не дойдут до своих недалеких потребителей.
«Ну и хрен с вами! Далеко не ускачете. Фотороботы главаря, по идее, должны быть у всей транспортной милиции...» – рассудил Андрей, направляясь к стене, чтобы, не теряя времени, перебраться наружу. Зарево пожара освещало всю округу, и теперь даже в отдалении местность просматривалась относительно хорошо. Оглянувшись, Лавров увидел, как следом за ним по проходу между участками метнулась крупная угловатая тень. Послышался хрипловатый возглас:
– Стой, падла! Стреляю!
Грохнул выстрел. Быстрокрылой пташкой мимо уха порхнула пуля, цокнув по бетонной стене. Андрей обессиленно рухнул навзничь, успев правой рукой схватить нож. Глядя на него со стороны, можно было бы подумать, что на земле лежит убитый. А Лавров и решил притвориться убитым, чтобы иметь возможность избавиться от преследователя. Пытаться перемахнуть через стену под прицелом безусловно сильного стрелка было бы сущим самоубийством. Поэтому наилучшим в данной ситуации было пойти на хитрость.
Впрочем, здесь тоже имелись свои нюансы. «Качок», помимо бицепсов, наверняка имел и вполне работоспособные мозги и запросто мог подстраховаться, выпустив в него еще одну пулю, – например по ногам. Поэтому исход этого не совсем обычного поединка определяло слишком многое – и выдержка, и точный расчет, и боевая выучка...
Безвольно откинув голову, Лавров краем глаза наблюдал за «качком». Вот прислужник бородача на бегу чуть замедлил шаг. Вот он поднимает пистолет... Пора! Неуловимый глазом мах руки отправил в его сторону сверкнувший в свете пожара остро отточенный клинок ножа, который, в долю секунды преодолев расстояние в десяток шагов, точно вошел в грудь «качка» с правой стороны, ближе к плечу. Отчаянно вскрикнув, теперь уже тот рухнул навзничь, выгибаясь и корчась от мучительной боли, пронизывающей грудь.
Не теряя больше ни секунды, Андрей оттолкнулся ногой от кирпичного штабеля и, схватившись за арматурные прутья, взметнул тело над стеной, разом перелетев через острые верхушки арматурин. Почти сразу же раздалось несколько выстрелов вслед, сопровождаемых отборной бранью.
– Не уйдешь, падла! – подбегая к стене, яростно заорал второй «качок», судя по всему, собираясь последовать за беглецом.
Но у того на сей счет были свои соображения. Вспомнив, что где-то рядом со стеной валялась отменная крепкая палка, Лавров поспешно надел на голову прибор ночного видения. Схватив увесистый дрын, он оперся одной ногой о колоду и резко поднялся наверх. В этот же самый момент «качок» тоже поднялся над стеной. Но едва он, держась за арматуру, выглянул из-за ограждения, что-то увесистое и твердое с размаху грохнуло его по лбу. Только и успев выкрикнуть «Ё-о-о-о-о!!!», «качок» кувырком полетел назад. Вслед за ним через ограду полетела суковатая дубина.
«Это вам для полной симметрии, ребятки! – захватив сумку и спешно удаляясь прочь, мысленно отметил Андрей. – А то как-то несправедливо получается – один свое получил, а другой – не клят, не мят... А вот Быбе – ё-мое! – уж и вовсе перепало через край за все его грехи!..»
Уйдя подальше от территории Мельничного, за ширмой зарослей Лавров вновь облачился в свой костюм. Уложив камуфляж и все прочее в сумку, тщательно протер лицо носовым платком, чтобы убрать возможные намеки на то, где он только что был, поправил расческой волосы и, как ни в чем не бывало, направился в сторону АЗС. Через дорогу от нее Лавров еще засветло заметил железную «улитку» остановки. Дождавшись маршрутку, он с невозмутимым видом сел в салон, вскользь наблюдая за пассажирами, неотрывно взирающими через окна на Мельничный, все еще светящийся багровым заревом.
– А что там случилось, вы не знаете? – обернувшись к нему, спросила бойкая девчонка лет шестнадцати в кожаной куртке и с пирсингом в носу.
– Да, похоже, пожар... – Андрей пожал плечами.
– Это я и сама вижу... – разочарованно поморщилась та. – Я думала, вы знаете, что именно горит.
«Газель», рванув с места, помчалась в город. Слушая пересуды своих попутчиков, Лавров рассеянно глядел в окно и, размышляя о том, куда могли податься «верблюды», выбирал между двумя вариантами их возможных действий. Не исключалось, что те попытаются здесь же, в Оренбурге, на неопределенный срок залечь на дно, пока все не уляжется. Но очень велика была и вероятность того, что те могли, может быть даже в ближайшие часы, направиться в сторону Уфы. Но на чем, когда и как?
«Нет, сегодня они, возможно, никуда рыпаться не будут, – размышлял он. – Сейчас они встревожены случившимся, будут от каждого куста шарахаться. А вот завтра запросто могут податься в Башкирию. Только на чем? На машине или поездом? Черт! Угадать бы... Ладно, посмотрим по обстоятельствам...»
К себе на квартиру Андрей прибыл около десяти вечера. Открывая дверь, он посмотрел на уже высохшие пятна крови у двери Роксаны. После событий сегодняшнего вечера можно было считать, что за свою соседку счеты с отморозками он свел полностью. Пусть даже убил их кто-то другой.
Первым делом поставив на плиту чайник и сковороду, на которой зашипела, кипя в масле, яичница с колбасой, Лавров вновь с упорством стоика набрал на сотовом номер Гали, и... Вновь голос робота уведомил его о пребывании вызываемого им абонента за пределами действия сети или вероятности того, что его телефон отключен. Устало опустившись на стул, Андрей хмуро задумался: что ж случилось-то? Что?! Почему он не может до нее дозвониться? Что, если она тяжело заболела или ее сбил какой-нибудь лихач? Тяжело вздохнув, он провел по лицу руками и, встряхнувшись, чтобы избавиться от неприятных, назойливых мыслей, направился к плите.
В этот момент в прихожей послышался щелчок замка и чьи-то голоса, одновременно удивленные и чем-то недовольные. Выключив газ, Лавров выглянул в прихожую и увидел двух женщин, замерших при его появлении. Скорее всего, это были мать и дочь.
Старшая – строгого вида, годами под сорок, в бледно-лиловом плаще с косынкой, повязанной на шее, – измерила его прокурорским взглядом и сурово поинтересовалась:
ebooksa