Он совсем недавно приехал в кишлак и, как большинство, о пропавших врачах ничего путного сказать не мог.
– Я думаю так, – сказал старик, усевшись на чатор и скрестив ноги, – кафиры, то есть неверующие, еще не выбрали себе Бога. Души у них хоть и глупые, однако чистые. А вот крестоносцы – совсем другое дело. Они за своего Бога всегда яростно сражались и будут сражаться.
В это время на окраину Селаба прискакали двое друзей – узкоглазый Мохамбар и коротышка Сабавун. Первый был в отряде Мустафы-Шурави штатным гранатометчиком, второй – снайпером. Утром они вместе отправились далеко на юг.
– А где командир? – спросил Мохамбар.
– Еще на базе, – ответил Абдулхакк. – Он же предупреждал, что придет после магриба.
– А остальные уже вернулись? – поинтересовался Сабавун.
– Почти все. Кажется, пока нет только братьев-весельчаков – Кхандавара и Бахтавара.
– Чем же вы так обеспокоены? – Старик Хайрулла сразу заметил, с каким возбуждением говорили только что прибывшие.
– В горах говорят, что Салад собирает караван, – сообщил Мохамбар.
– И, кажется, его люди ехали за нами; правда, держались поодаль. Похоже на отряд ополчения, – добавил Сабавун.
– Успокойтесь, – ровным голосом проговорил Хайрулла. – Салад еще не сошел с ума, чтобы воевать с Мустафой-Шурави одним ополчением. Людей Махмуда не видно – значит, и его самого поблизости нет. Но теперь понятно, где он – обеспечивает прикрытие каравана. Наверное, это ополчение должно прикрыть караван с другой стороны.
– Правду говоришь, почтенный Хайрулла, – уже спокойно произнес Сабавун.
– Все равно надо срочно сообщить командиру о людях Салада. – Мохамбар развернул своего коня.
– Командир на базе с неверными, – сказал Абдулхакк. – Закон гостеприимства еще никто не отменял – после заката помолится в мечети и спустится к нам.
Но Мохамбар не стал ничего слушать. Он направил свою лошадь по тропе, что вела вверх к кишлаку Хаск Сартор – прямо к базе полевого командира Мустафы-Шурави.
В это время в долину по пологому склону начали спускаться двое всадников. Было видно, что их кони уже очень устали. Однако почувствовав, что подъем закончился и начинается спуск, жеребцы поскакали резвее.
– Братья возвращаются, – воскликнул Майранай, и воины Мустафы-Шурави одновременно глянули туда, куда он показал рукой.
– Смотрите!
Горным воинам хорошо было видно, как черная тень, похожая на огромного головастика, бесшумно догоняла всадников.
С высоты птичьего полета горы казались серым морем, внезапно застывшим во время страшного шторма. Вверх взмывали скальные пики, словно огромные каменные волны, поднимались к небу неровные хребты.