Брезжил рассвет. Салад, прибывший на плато час тому назад, все еще рассматривал то, что осталось от контейнера. Разбросанные по каменистой земле обгоревшие доски, остатки капроновых лент, осмаленные пенопластовые плиты. Квадроциклы, разорванные на части; гильзы, обгоревшие автоматы. Трупы боевиков уже собрали, завернули в саваны, особо разбираться, где чья нога или рука, не старались, просто сложили так, чтобы все было в комплекте. Потом Аллах разберется, кому что принадлежало при жизни.
Салад пнул ногой еще дымящийся скат квадроцикла.
– И почему ты думаешь, что это были не янки или британцы? – спросил он у своего заместителя Махмуда, довольно крепкого телосложения боевика с жиденькой, как у многих восточных людей, бороденкой и темным шрамом над кадыком. – Сам же говоришь, что на них была натовская форма.
Махмуд, которому и пришлось командовать боем, поднял гильзу.
– От автомата Калашникова, других мы не нашли.
– Это не доказательство. Вон квадроциклы японского производства. Может, ты еще скажешь, что это японцы тебе на голову свалились?
Махмуд пожал плечами:
– Согласен, Салад. «АКМ» могли быть и у американцев, если они затеяли провокацию против нас. Вот только какую?
– Ты же сам их видел.
– Темнота быстро наступила, не разглядел толком. Но один из моих старых моджахедов, который еще в прошлую войну сражался с русскими, сказал мне, что слышал, как они всякие специальные слова кричали, которые только от русских услышать и можно. Что-то на «п» и «х».
– И ты, Махмуд, их слышал?
– Слышал, как кричали; ничего не понял, хоть английский и знаю немного. Американцы таких слов не говорят.
– Позови того моджахеда.
– Погиб он, – заместитель полевого командира кивнул на горный склон. – Ничего, скоро их убитого из пропасти поднимем; может, что и прояснится?
У края пропасти десяток боевиков управлялись с веревками, подтягивали, заматывали за камни, вновь подтягивали. Внизу покачивалось завернутое в парашютный шелк тело. Наконец тело лейтенанта Прохорова легло на землю.
Салад всмотрелся в молодое лицо, скользнул глазом по выбившемуся из-под воротника нательному православному крестику.
– Волосы светлые, глаза голубые, крестик – значит, христианин. Это может быть кто угодно – и американец, и британец, – проговорил он. – Правда, и у него автомат русский.
Махмуд с сожалением покачал головой:
– Компьютер у него к груди привязан был, одни обломки остались. Жаль, ничего мы не узнаем.
Один из боевиков уже обыскал карманы убитого:
ebooksa