Мертвый дрейф

Спустился Котов, раскачиваясь, как на тарзанке, выбрался из лямок, куда-то повалился, шумно отдуваясь – голова у человека закружилась. Последним десантировался Вадик Морозов – весьма расстроенный тем обстоятельством, что он всегда оказывается последним.

Вертолет ревел над головой, расшвыривая потоки воздуха – он прижимал людей вниз, не давал поднять голову. Красно-белое брюхо покачивалось над палубой.

– Улетай! – махал ему Крамер, ловя свой убегающий рюкзак. – Улетай отсюда к чертовой матери! Чего он не улетает, Глеб?!

– Привяжем к нему шарики, и он улетит? – захохотал из-под разбитой опорной стойки Никита.

Обстоятельному пилоту нужно было убедиться, что все люди спустились, не оставили чего-нибудь важного. Убедившись, что все в порядке, он повел машину вверх – вертолет красиво развернулся, сделал вираж по дуге и, прерывисто треща, начал удаляться на запад. «Сделали дяде ручкой и забыли», – подумал Глеб, наблюдая за тающей в пасмурной дымке машиной.

Он снова ощущал нервозность. Возвращались неуверенность, злость на самого себя. «А ведь если эта «шаланда» потонет, то нам каюк, – неожиданно подумал Глеб. – Как всегда – хоть что-нибудь, да не предусмотрели. Могли бы надувную лодку оставить ради приличия».

На востоке неохотно светало, тучи, сгустившиеся на российской стороне, уже не казались такими черными и безнадежными. Дул холодный ветер, гоня по океану стада белых барашков. Глыба контейнеровоза дрейфовала на северо-восток, скрипя и покачиваясь. «Такое ощущение, что мы на астероиде, – мелькнула мысль, – который неумолимо приближается к Земле».

Он встал, взяв автомат на изготовку, дал виток вокруг оси. С кем воевать, интересно, собрался? С призраками старого контейнеровоза? Металлический пол под ногами гнулся и подрагивал. Поскрипывали остатки крепежных механизмов. Метрах в семидесяти возвышалась зияющая пустыми глазницами трехэтажная надстройка – наверху, по всей видимости, кокпит и навигационный мостик, ниже – пультовая, пост управления, или как там его… Еще ниже – бытовые помещения корабельного руководства… Он всматривался вдаль – сплошной вздымающийся океан, никакого намека на сушу. Видимо, до встречи с островами, на которые несет «Альбу Майер», еще достаточно долго – в противном случае не стали бы так рисковать, оставляя группу спецназа наедине с неизвестностью…

Спецназовцы поднимались с колен, осматривались. Вступать в перестрелку здесь, похоже, было не с кем. Привстал Котов, тоже начал с любопытством озираться.

– Сидите, – предупредил Глеб, – встанете, когда разрешим. И не кривитесь, Котов, это связано, прежде всего, с вашей безопасностью. Сядьте рядом с вашей спутницей и не отсвечивайте. Кстати, где она?

Раздался характерный звук исторгаемой желудком рвотной массы. Заворошилось что-то под отбойным козырьком, прорисовалась исполненная страдания женская мордашка. Даша стояла на коленях, шатнулась, теряя равновесие, уперлась ладонями в ржавый металлический лист. Похоже, ее здорово мутило.

– Боже правый, у вас еще и морская болезнь, Дарья, – посетовал Глеб, подходя к ней и протягивая руку. – Давайте я вам помогу.

Она не стала отказываться от помощи, хотя и смотрела на майора спецназа с нескрываемой нелюбовью. Оперлась на руку, привстала. Он отвел ее к Котову, усадил, прислонив к двутавровой балке. Она закрыла глаза, стала размеренно дышать, избавляясь от тошноты.

– Глеб Андреевич, это самое… – подал голос Вадик Морозов.

– Ну что? – он раздраженно вскинул голову.

– Я только спросить… – смутился молодой офицер и как-то выразительно кивнул на носовую часть судна. Ах, ну да, там же что-то «шевельнулось»…

Трое остались с гражданскими – всматривались в серые хляби, укрывшись в «складках местности». Глеб сместился к левому борту, нарисовав Вадиму знаками, чтобы «отзеркаливал». Не имел он желания насмехаться над человеком, которому что-то показалось. Вадик пусть и молодой, но не первый год в спецназе – наблюдательный, на зрение не жалуется, могло и впрямь что-то «шевельнуться». Пригнувшись, он перемещался вдоль борта, перебираясь через проржавевшие преграды – разбитые твистлоки – запирающие элементы крепления контейнеров, проеденные коррозией направляющие из стального профиля. Машинально перегнулся через борт – восемь метров до пенящейся воды, высоковато, «третий этаж», однако… На носовую палубу когда-то имелся проход, но сейчас его перекрыла рухнувшая загородка, из которой торчали рваные пучки арматуры. Он подался в обход, перелез через ворох бесхозного кабеля, поднялся по короткой скрипучей лестнице… и соленые брызги попали в нос, защипало глаза – волна, ударившая в левый борт, нашла свою жертву. Он перебирался через обломки, вздыбленные фрагменты настила, ориентируясь на остов радиомачты. Насколько можно было судить, посторонних на полубаке не наблюдалось… Но вот метнулась справа тень, раздался металлический грохот, что-то покатилось! Глеб присел – и тут же над хаосом металлических изделий воздвиглась моргающая голова Вадика Морозова. У парня, похоже, возникли проблемы с «отзеркаливанием».

– Ты чего? – не понял Глеб.

– Ничего, Глеб Андреевич, – огрызнулся лейтенант. – Сам в себя сзади врезался. Да живой я, все в порядке, упал немного…

– Запиши это в личные достижения, – усмехнулся Глеб. – Убедился, Фома неверующий, что здесь все чисто?