– То, что мы и ждали от нее. Сориентировались в доме Харузи, оценили здание, подходы к нему. Да, кстати, у меня к вам вопрос.
– Слушаю.
– Днем в полуразрушенных зданиях, что окружают усадьбу Харузи, я не увидел ни одного человека. Вечером ситуация остается такой же?
– Вы имеете в виду, не укрываются ли в этих зданиях на ночь бездомные?
– Именно!
– Нет! Это у нас не принято. Для людей, по той или иной причине лишившихся крова, разбиты палаточные городки на западе городе. Там бездомным дают пищу, воду, медикаменты. Предоставляют спальные мешки. Зачем лезть в развалины? И потом, с двадцати трех часов в стране действует комендантский час, надо признать, что ограничения контролируются только в крупных городах. Но в Триполи за этим следят формирования Переходного Совета. Нахождение после указанного времени вне жилых домов и лагерей строго карается.
– Однако это не мешает Захире как-то пробираться в дом своего мужчины?
– У нее есть пропуск. Да и живет Захира недалеко, а в районе усадьбы Харузи патрули появляются редко.
– Ясно.
– Одна новость для вас, господин Седой.
Командир отряда взглянул на Аль Дина:
– Плохая или хорошая?
– Не знаю. Но мне сообщили из Эль-Увайната, что Харузи собрался выехать из города раньше обычного. И если не будет никуда заезжать, то его прибытие в Триполи можно ждать уже к тринадцати часам.
– Интересно, почему он принял подобное решение. Может быть, у него до встречи с женщиной запланирован контакт с кем-нибудь из бывших сослуживцев или представителей руководства ПНС?
– Возможно. Я на всякий случай передал своему человеку в Эль-Увайнате приказ организовать сопровождение господина Харузи до города Сабха, где его сменит другой человек. Ну а от Мизды до Триполи, через Гарьян, майора проведут люди из охранения усадьбы.
Седов покачал головой:
– То, что у Харузи может состояться контакт с кем-то кроме Захиры, на операцию не влияет. Если только этот контакт не запланирован в усадьбе Харузи.
– Вы оставили там своего человека?
Седов взглянул на Аль Дина:
– Почему вы так решили?