— Нет, конечно. Я храню их у себя в магазине. Если помните, там же я держал и египетские газеты.
— Заедем за ними позже, — несколько неуверенно предложил охранник.
— Боюсь, потом будет действительно поздно. Поверьте моим словам, они стоят дорогого.
— Хорошо, заедем за ними. — Усачев был спокоен. От опеки в лице трех натасканных телохранителей Радзянскому не уйти, каким бы хитрым, приводя примеры, его заочно ни представлял Николай Корзухин. Если еще не наигрался, пусть поиграет напоследок.
— Это как раз по пути.
— Адрес вашего магазина мне хорошо известен, — напомнил Усачев.
С того места, где сидел Радзянский, не представлялось возможным увидеть в зеркало заднего обзора или боковые зеркала идущие следом машины — убегающая панорама была доступна только взгляду водителя. Как нельзя было повернуться, не вызвав откровенно подозрительных взглядов. Все же Лев надеялся, что за ними не следует на подстраховке другая машина. Чтобы погасить любой неожиданно возникший конфликт, Усачеву за глаза хватит и этих трех парней, пиджаки которых были недвусмысленно расстегнуты, открывая на обозрение белые, под цвет сорочек, ремни кобур.
Если все же Радзянского встречали более торжественно, хлопоты Бориса Левина окажутся бесполезными.
«Мерседес» свернул на основную дорогу. Держа дистанцию в сто метров, за ним следовал такой же полноприводной «G-500». В нем находились двое охранников частного сыскного агентства «Гвардия», которое возглавлял человек, сидящий сейчас впереди Радзянского.
Радзянский отдал дочери все деньги, что были к тому моменту у него в наличии, — что-то около семи тысяч долларов и триста рублей. Из аэропорта Куромоч она могла доехать до дому на такси, но дождалась рейсового автобуса. Объяснить свои действия не могла, хотя разгадка была в пассажирах — земляках и приезжих, которые окружали ее. Наверное, стосковалась по ЛЮДЯМ.
Она вышла на конечной остановке 137-го маршрута, от автовокзала прошла до авиационного университета и села на 22-й автобус.
Тянула время.
Отдаляла тот момент, когда предстанет перед матерью — с вымученным лицом, без вещей и документов.
Отец предложил ей самый простой выход: обокрали гостиничный номер. А Леша Чистяков... исчез. Что ж, в жизни бывает и не такое.
Да, бывает такое, что трудно поверить.
Наверное, она последует совету отца, но все же ей хотелось, чтобы его имя не раз звучало в их квартире. На этом все кончалось, ибо историю заново не перепишешь, а придумать новую не хватит никакой фантазии.
Нет, как все запутанно и сложно!
До улицы Мичурина оставалась одна остановка, однако, в очередной раз затягивая время, Лена вышла у клинической больницы и пошла пешком. Шла медленно, замечая, что с каждой минутой сердце бьется все сильней.
Она вошла в подъезд своего дома, проигнорировала лифт и поднялась на этаж по лестнице. Помедлив, нажала на кнопку звонка.
— Здравствуй, мам...