Легендарный Араб

22
18
20
22
24
26
28
30

Василий Ефимович достаточно знал своего ученика, чтобы встать на его место и с высокой точностью представить его настроение, ход мыслей, что он и сделал, не забыв похвалить себя старой истиной: «Умные люди приходят к одинаковым мыслям».

Он мог предупредить Полякова о смертельной опасности, нависшей над ним. Однако в этом случае все, что пришло на ум старому чекисту чуть ранее, потеряло бы свою силу.

Жизнь снова возвращалась к старику, лицо посвежело, глаза ожили, губы тронула легкая улыбка. И она не ускользнула от Олега. Он молча, кивком, словно они с Шерстневым были старинными приятелями, спросил: «Ну, чего ты там надумал, старина?»

— Так, — Шерстнев приободрялся на глазах, — я все понял. Осталось выяснить твой интерес в этом деле.

— В смысле?

— Будем называть вещи своими именами, Олег. Почему ты сдаешь мне Полякова? — В эти слова Шерстнев вложил ту интонацию, которая стала понятна оперативнику: фраза «сдаешь мне» говорила едва ли не о всесилии старика, о его непререкаемом авторитете, о его влиянии и на Хачирова, и на Полякова, которые если и признавали авторитеты, то предпочитали молчать об этом.

— Последнее время у нас с ним натянутые отношения, — ответил Олег.

— Это не ответ.

— Хорошо. Откровенность за откровенность: я не хочу получить пулю в затылок.

— И ты рассчитываешь на мою помощь, — то ли спросил, то ли резюмировал Шерстнев. — Что ж, это справедливо. Пожалуй, я могу гарантировать тебе безопасность. Если ты согласишься и дальше помогать мне. А относительно меня не беспокойся, через недельку я уеду, и ты можешь сказать самому себе: «До бога высоко, до царя далеко».

— Но Поляков останется, — осторожно напомнил Олег.

— Я этого не говорил. — И снова улыбка тронула сухие губы старика.

От этой улыбки Скачкову стало не по себе. Если физиономию Полякова он сравнивал с крысиной, то весь облик старика напомнил ему ядовитую змею, которая своим шипением успокаивает, чтобы нанести разящий удар.

"Как бы не нажить себе еще одного «друга», — кисло усмехнулся он.

Шерстнев заметил его гримасу и успокоил как мог:

— Меня не бойся. Пока. Я скажу тебе, когда будет можно. — После непродолжительной паузы он переспросил: — Значит, при Полякове ты вроде телохранителя... Сделаем вот что... Мне будет нужен человек — покататься по городу, свозить туда, показать то... Хачирову я скажу, что ты мне подходишь. Мы с тобой по дороге нашли общий язык и так далее. Понял, о чем я толкую?

— Да, — кивнул Олег.

— Вот и хорошо. А сейчас трогай. Когда приедем, веди себя так, чтобы Поляков ничего не заподозрил. — «Третий радующийся» — как нельзя кстати Василию Ефимовичу припомнилось древнее изречение. Шерстнев, оказавшийся между двух огней — Поляковым и Радзянским, — являлся третьим лицом, извлекающим пользу из борьбы двух противников.

Глава 10

Наваждение