Легендарный Араб

22
18
20
22
24
26
28
30

Конечно, «крыша» у Левина в порядке, так же понятны его пьянки, — как ни относись к нему, положение у него незавидное. А тут Костя подкатил; куда после этого направился сердобольный Борис, остается гадать, причем собрался ехать на электричке. Действительно, наверное, ни хрена не соображал. Ничего, в больнице у него будет время подумать.

— Алло, дед, слушаешь? Никому ты не нужен, на пленке пусто.

— Поговори у меня! Днем я с тобой свяжусь, никуда не пропадай.

* * *

Лев Платонович недолго размышлял над тем, связаться ли с Шерстневым. Во-первых, старик не знает истинной причины, по которой Борис попросил у него убежища. Исполнил просьбу по доброте душевной, по дружбе. «Платон — друг, но истина еще больший друг»?

Не совсем, просто совпадение слов, вплоть до собственного отчества. Во-вторых, Василий Ефимович в отъезде. И если даже удастся связаться с ним, что спросить? Куда делся Борис, который обещал приехать, но сгинул вместе со своими обещаниями?

На часах семь утра, ночь прошла в томительном ожидании.

«Какого черта Борис вообще позвонил? Судя по голосу — поддатый. Растрогался, сука, и обратно в кусты. Но не в те, где отсиживался, а в другие, теперь на дачу его не заманишь».

Кроме этого, других объяснений у Льва не нашлось. Однако не все так просто.

«...ты глупец. Слепой глупец. Если бы тебе хватило ума поставить в ряд тех, кто с твоей помощью угодил, как ты выразился, в серную ванну, смог бы понять многое, узнать имя человека...»

Особенно не давал покоя вот этот короткий отрывок, где нетрезвый голос Бориса был резким, обвиняющим и насмешливым одновременно. Что кроется за этой фразой, если, конечно, предположить, что Левин действительно намекал на что-то существенное, а не защищался, взяв на вооружение тактику нападения.

«Смог бы понять многое... Имя человека...»

Борис был пьян. Значит, откровенен? Не факт.

Итак, если внять совету, нужно, как сказал Левин, поставить в ряд тех, кто с моей помощью угодил в серную ванну.

Первого клиента (им был глава финансово-промышленной группы «Митекс» Александр Грибанов) Лев помнил так же хорошо, как свою первую девушку. В связи с этой аналогией остальные клиенты по мере убывания становились все бесцветнее. Вот ряд закончен, стоят перед глазами, как на параде, импозантные, лощеные, все до единого обладающие циничными, какими-то жирными взглядами люди — только это и объединяет их. Может, родство? Вряд ли. Обычно среди серой массы родственников богатством и влиянием выделяется один, от силы два, иначе они затеряются, станут неинтересными. А так — уважение, почет.

На ум больше ничего не шло. Шеренга ухоженных покойников, не уличенная в близком родстве, растаяла.

Лев подошел к зеркалу и увидел свои покрасневшие от бессонной ночи глаза с припухшими веками, весь в морщинах, сосредоточенно нахмуренный лоб.

«Треугольник опрокинулся».

О чем это он?

* * *

Одним из главных моментов в работе Льва Радзянского было умение использовать ситуацию в своих целях, подчинить ее себе, замечать и брать на вооружение мелочи, которые ускользнули бы от любого другого. Так случилось и в работе по устранению Николая Попкова, начинавшего в бизнесе с создания автомобильной цепочки дилерских фирм. На первый взгляд это была легкая работа, но по-своему уникальная: наемный убийца ликвидировал клиента, не увидев его ни до, ни после его смерти.

Борис Левин, имея на клиента обширную информацию, напомнил о недопущении повтора метода устранения — это было важное условие, чтобы следствие не связало два несчастных случая и не сделало соответствующие выводы.