Легионеры

– Да нет, дядя. Только, похоже, ты давненько оружия в руках не держал.

«Физиономист из него никудышный, – подытожил Сергей. – Однако что тут происходит? Прием в московскую гильдию киллеров? А Щедрин председательствующий? Если только в этой дыре одна контора».

Марковцев не успел ответить. Сверху раздался грохот: обычно так в сердцах хлопают дверью. Затем послышались тяжелые шаги и довольно внятное басовитое бормотание: «Два года… Два года…»

«Наверное, ему уже дали срок, – сострил Марк. – Пора линять отсюда».

Из подъезда появился «столичный киллер» лет пятидесяти. Глядя мимо троицы, он продолжил убитым голосом:

– Два года… Два года, а?.. Да я любому салаге фору дам!

И пошел прочь.

– Чего это он? – спросил Сергей. И услышал уже из темноты подъезда:

– Не прошел отбор по возрасту.

– Тут, братишка, контора по найму в «частную армию», – добавил молодой. – Говорят, за конкретную операцию в Афгане платят по тридцать тысяч баксов.

– Разбрасываются деньгами, – поддержал разговор Сергей. – А тут каждую копейку экономишь, каждую котлету пополам режешь.

– Давай познакомимся, – предложил парень. – Кто знает, может, через пару недель я стану твоим командиром. Меня зовут Алексеем. В Афгане и на Северном Кавказе меня знают под кличкой…

Все, с этого момента Алексея Резанова по кличке Резаный, страдающего словоблудием, остановить мог только станковый пулемет. Он разоткровенничался с незнакомым человеком, как с самым близким родственником. По его словам выходило, что он давно ищет работу в «горячих точках», и вот настырного парня угораздило откликнуться на липовое объявление в «Комсомольской правде».

– Натурально, я позвонил по номеру, объявленному в статье под названием «Работа для настоящих мужчин». Еле-еле выговорил, попал ли я в Российско-американский добровольческий центр по борьбе с международным терроризмом. Мне ответили: мол, попал ты, парень, в самую что ни на есть «десятку». «Что умеешь делать?» Я тут же раскинул на себя полный пасьянс: «Мне тридцать два года, шесть из них служил по контракту в спецназе ГРУ. Прошел весь Северный Кавказ». И дальше. Выполнял спецзадания в Афганистане. Кабул и тамошний язык знаю от и до. Могу в считанные секунды сделать из компьютерной «мыши» мину, из системного блока – бомбу. Владею карате, джет-кун-до и прочими трудными словами. «Приходилось убивать?» – спрашивают. А я, еще не понимая, что надо мной издеваются, отрапортовал: «И стрелял, и резал, и душил!» – «Сколько денег хотите получить?» – «Сойдемся на пятерке в месяц», – отвечаю.

Резаный хохотнул. И то была единственная пауза в его длиннющем монологе.

– Потом в той же газете появилось опровержение. Цель газетной «утки» – «выяснить, готовы ли профессионалы-наемники из России и СНГ снова повоевать в Афганистане – как на стороне талибов, так и в окопах Северного альянса». Короче, я подвел итог: конец цитаты. На всякий пожарный случай запомнил фамилию того самого дежурного у телефонного аппарата, которому напрасно изливал свою боевую душу.

– Да, – улыбнулся Марковцев, – избавил ты себя от новой поговорки: «Вы прослушали четыре маленьких пьесы для фортепиано. Где вас черти носили?»

– Это еще не все, – сообщил Резаный. А Марк справедливо подумал: если этому парню вспороть живот, из него не кишки полезут, а слова. – Потом опубликовали звонки – обхохочешься. Мой тоже. – В восклицании легионера просквозила неприкрытая гордость: местная знаменитость, что ты! – Ну мой-то ладно, а вот один чудак спросил: «Что можете предложить?» Ему отвечают: «Войну в Афганистане». Он: «Ну святое, блин, дело!» Другой, обеспеченный москвич, кажется, имеет свой мебельный комбинат, тоже решил в наемники податься. Ностальгия, говорит, заколебала, как вспомню Джелалабад… И вообще жизнь в Москве достала. А еще один подвизался воевать против американцев: «Дебил на дебиле». Мне, говорит, любить их не за что. А ты воевал в Афгане? – без перехода спросил Резаный.

– Ага, – подтвердил Сергей. – 81 – 83-й. Сразу после училища. От Саланга и дальше.

– Дальше – это как? – не понял собеседник.