– А Гаврилов?
– Нет Гаврилова в офисе. Он сорвался с крючка.
Мы подобрали Куратора на Тверской, сияющей огнями реклам, вывесками дорогих ресторанов и ночных клубов.
– Двигаем, – кивнул Куратор, захлопывая за собой тяжелую дверцу.
Штабной фургон тронулся с места.
Мы проехали несколько сот метров. Куратор отдал приказ, и подполковник Рогожкин пересел в идущую за нами легковую машину. Мы с моим руководителем остались одни в отрезанном от внешнего мира салоне.
– Не успели, – развел я руками.
– Что-то мы часто опаздываем, – прожег меня взглядом Куратор.
– Пока идем ноздря в ноздрю с противником. И на сантиметр всегда опаздываем. На миллиметр бьем мимо цели.
– Намекаешь, что мы когда-нибудь попадем в десятку?
– Должны попасть… Где нам теперь Гаврилова искать?
Опергруппы разъехались по адресам возможного пребывания беглого полковника, но делалось это для очистки совести – на результат никто не надеялся.
– А вот это вопрос вопросов, – произнес Куратор. – Ближайшие помощники Гаврилова исчезли вместе с ним. Он задействовал такой же эвакуационный план, как и мы.
– Вся ваша «НК» расползлась по щелям, как тараканы.
– Будем плинтуса отрывать. И обрабатывать все дихлофосом.
– А время? Пленный говорил, что они готовят выступление. У нас осталась максимум неделя.
– Это если они не передвинут планы поближе с учетом своих последних провалов.
– Вряд ли, – с сомнением произнес я. – Слишком большой маховик закручен. Инерция велика. Противник будет выполнять все точно по графику.
– Хотя бы и так. Конец уже близок, Сережа, – Куратор помолчал. Потом объявил: – На меня пытался выйти руководитель «НК» генерал-лейтенант Панасенко. Выдал открытым текстом: «Полковник Гаврилов работает на противника. Ситуация критическая. Нужно консолидироваться. Встречаемся».
– Где он раньше был?