Телевизор, как кухонный комбайн, измельчает жизнь человечества на фрагменты новостей и сметает их в квартиры граждан.
Падение самолета в Чили. Утонувший паром в Малайзии. Звездная свадьба Голливуда. Осквернение храма в Тамбовской области – очередная сатанинская арт-группа, двенадцатая по счету за последние пару лет. Взрыв у Синагоги. Взрыв в Дагестане. Акции протеста в Саратове. Звездный развод в Москве.
Не то. Все не то.
Очередной конец света. Ледовые шапки растут на полюсах, удар кометы приведет к изменению оси вращения Земли, всемирному потопу и гибели цивилизации. Когда? Через год-другой, пока точно не известно. Но перевернемся обязательно.
Тоже не то.
Я развалился на диване перед телевизором и ждал. Ждал ужаса, который должен сегодня обрушиться на нас. Террор и ужас – это ведь синонимы.
Террор – это бизнес на страхе. Обывателя пугает не то, что в машине могут отказать тормоза – это несчастье. Пугает злая воля, которая стоит за событиями. Мистический страх перед тем невидимым, кто решает за тебя и твоих близких – жить вам или умереть. Само осознание наличия такой осмысленной недоброй силы может довести человека до психоза, обрушить политическую систему, может стать козырным тузом в карточных раскладах, раскидываемых на планете Земля. Страх – это невероятное по разрушительной мощи оружие.
Время текло.
Если верить Зене, она уже должна быть в супермаркете, где по разработанному мной плану оставит взрывное устройство и безнаказанно уйдет.
Минуты растягивались, как резиновые. Я ничего не мог делать. Ждал известий про объекты, где намечались акции.
Так тупо и просидел целый день перед компом и телевизором.
Старенький «Нокиа» зазвонил, когда уже сгустилась темень.
– Все в порядке, Чак, – объявила Зена. – Завтра встретимся?
– Встретимся.
– На старом месте. В одиннадцать тридцать.
– Думаю, тебе есть что мне сказать.
– Конечно, мой повелитель. Целую.
Когда она дала отбой, часы на столе символично пискнули. Полночь!
Уф-ф. А ведь я оказался прав.
Я прошел на кухню и накатил себе сто пятьдесят текилы. С солью. Пристрастился в свое время к этой самогонке, предпочитая ее водке и вискарю.