С наступлением темноты пришел холодный арктический фронт. Что-то произошло в небесной канцелярии. И началось светопреставление.
Я стоял у окна. Люди исчезли с улиц. За окном – плотная стена дождя. Подхлестнутый ураганным ветром дождь рушился почти горизонтально, какими-то полосами. Казалось, он смоет город.
На моей крыше стучал металлический лист, сопровождая неистовство погоды ритмичной шаманской музыкой.
Хрясь – сорвался и полетел по улице рекламный плакат. Кряк – упало дерево и пригвоздило к асфальту машину. Порывы еще усилились. И я с изумлением увидел, как согнутые в почтительном поклоне фонари не выдерживают и начинают разворачиваться. Чувства первобытного восторга и панического ужаса распирали грудь.
Дзинь – разлетелось где-то внизу оконное стекло.
Заискрило – сорвало провод, и он весело запрыгал по асфальту.
Это же фильм-катастрофа!
А потом ветер резко стих. И остался дождь, теперь уже спокойный и мирный.
– Однако, – покачал я головой и плюхнулся в кресло.
Зазвонил телефон.
– Весь внимание, – произнес я.
И услышал отрывистое:
– Завтра. В двенадцать. На выселках.
Афон дал отбой.
Утром, добравшись до деревни на полчаса раньше назначенного времени, я застал там загорелого, свежего Глицерина. Он тут уже пятый день и вполне доволен жизнью. Устроился вполне прилично – деревня покрывалась сотовой связью, так что работали телефон и Интернет. Таким образом он до опупения плавал в Сети и колдовал с самодельными взрывными устройствами. Мечтал влезть на склад в погребе и поиграться с железками, но Афон однозначно заявил, что свернет ему шею.
Афон с Зеной приехали через час после меня на каком-то жуткого вида «Москвиче» – таких не производят уже давно.
Еще через полчаса появились на фургоне «Ссангйонг Истана» Конан с Жабом. Притащили продукты, мясо для шашлыков и много пива. Такая добрая традиция – совмещать производственные совещания с пьянками на природе.
По той же традиции серьезные разговоры начинались за накрытым столом, но до того, как алкоголь затуманит мозги.
Пригубив пиво, Афон торжественно объявил:
– Ну что, братья мои! Пришел наш час. Пора оправдывать доверие.