Столичный миф

22
18
20
22
24
26
28
30

— Понял… Да, сразу перезвоню. До свидания, Андрей Иванович. — Вадим положил трубку на стол и вздохнул:

— Уф!

Взял с тарелки недочищенную ягоду, принялся дальше спускать с нее кожуру.

— Ты на работу пойдешь? — глядя на киви, спросила дочь.

— Что? Ага. Мы завтра съездим в зоопарк. Ладно?

Она серьезно кивнула.

— На, кушай, Лидочка. — Он прикоснулся рукой к ее головке — жесткие волосы. Вся в отца. Его кудрявая шапка росла сразу во все стороны и не поддавалась никаким расческам. Раньше Вадима это беспокоило — никак не прилижешь, а теперь стало все равно. Ровесники уже начинают лысеть, а вот он еще долго продержится в молодых.

Встал, отправился бриться в ванную еще раз.

Через сорок минут одетый по форме «похороны банкира в летний сезон» Вадик Варнавский выпрыгнул из машины и открыл дверь офиса «Чингиз-Ойл». В бывшем детском саду было тихо. Из-за стойки выглянул начальник охраны:

— Здорово.

— Привет, — откликнулся Вадик. — Степановна уже здесь?

— Только что пришла.

Вадик кивнул и повернул в левый коридор. Здесь окна непрозрачные — их заменили стеклянные блоки. Говорят, прочнее кирпича. В коридоре только одна дверь — в самом конце. Черная дверь и табличка «Бухгалтерия». Вадик нажал ручку.

— С добрым утром, Елена Степановна.

— Здравствуй, Вадик. — Главный бухгалтер была дама крупная и, с точки зрения щуплого Вадика, женщина почти что необъятная.

Очень жесткий юмор — но Вадик легко мог представить ее запряженной в плуг. На ней только так пахать. Знай покрикивай.

Степановна охотно надевала черное. Носила много золота. Была подвижна, весела и непосредственна и могла послать матом кого угодно, если к ней обращались не вовремя. По слухам, она работала с Чингизом последние двадцать лет.

Выдвинула ящик стола, достала пять тугих пачек в банковской упаковке. Подвинула по столу ведомость:

— Распишись.

Вадик поставил закорючку и, прикасаясь пальцем, пересчитал пачки: одна, две, три, четыре, пять. Все. Раскрыл дипломат, пристроил между двумя черными кожаными папками.