— До свидания.
Леха кивнул, повернул назад, прошел мимо булочной, за мусорным баком свернул в арку. Георгий Алексеевич посмотрел ему вслед. И почувствовал облегчение: сегодня пронесло. В этих делах есть большой минус: могут оторвать голову. Георгий Алексеевич имел в виду себя.
Совсем не за то, что взял и тут же отдал деньги. За это убивать грех. Система наказывает только за конкретно нанесенный ущерб.
Вот Петровичу, например, как-то не повезло: дал он зятю деньги, чтоб тот выступил учредителем чего-то там для дела нужного. А зятек, мало того, что часть денег неизвестно куда подевал, так еще и начал выделываться, требовать увеличить долю. Совсем с катушек съехал. А когда ему попробовали вправить мозги, привел на совещание в офис бандитов. Вот только после этого народ и стал собираться отстрелить ему голову. Но Петрович, человек уважаемый, отговорил. У него тоже был резон: зять взял дочь Петровича уже с ребенком. За это зятя Петрович очень ценил.
Так что за взятку, взятую и неотработанную, никто бы ничего Георгию Алексеевичу на Москве не сделал. Дело было в другом. Совсем в другом.
Чингиз играет с кем-то в кошки-мышки. Дурное занятие. Особенно на майских праздниках. Много лбов треснет.
И, принюхиваясь к весенним запахам улиц — смолки и прохладного мокрого ветерка, — Георгий Алексеевич отправился пешком домой, мириться с женою.
42
В десять ноль три Колдун кончил разглядывать проходящих дам. Да и не разглядывал он их вовсе, а так, присел отдохнуть. Потому что наблюдать проходящих женщин в этой точке Москвы лучше вечером в будний день. А уж никак ни с утра в праздники.
В праздник здесь пусто. Окрестности улицы Горького — дворы, подвалы, первые, а часто и все последующие этажи вроде бы жилых домов — офисы. Народ приезжает сюда по делам. К вечеру буднего дня улица Горького — это длинный судок с салатом. Каждый компонент сам по себе. А аборигенов тут мало. Они интересны — кто ж с этим спорит, глаза этих стариков повидали много интересных вещей, но попробуй найди их в этом потоке…
Стайкой выходят вечером из подворотни между «Интуристом» и Театром Ермоловой молоденькие девушки. Университетские студентки. Их желтый дом — сразу за гостиницей. Эта территория МГУ называется «На Моховой». В Москве их любят: в пиццерии у подножия «Интуриста» их кормят со скидкой, а Столичный банк выдает им свои пластиковые карточки, на которые государство им перечисляет стипендию. Маленькие девочки после занятий снимают очки со своих ласковых глаз и идут к метро. Они протискиваются через толпу проституток перед гостиницей. И жадно и искоса их рассматривают…
А на дороге в три ряда припаркованы машины. Пожилая, одетая в спортивный костюм, усталая женщина о чем-то разговаривает с водителем. Сторговавшись, она оборачивается в сторону гостиничного подъезда. Негромко, но внятно и ясно, объявляет: «Девушки — натуральные блондинки». И из толпы, послушно и безропотно, устремляются в ее сторону обесцвеченные хохлушки. Рослые кошечки в высоких сапогах.
А мимо, группками, к метро идут женщины постарше. Рабочие лошадки банков, Думы, контор и ведомств. Потому что русский человек с двумя-тремя высшими образованиями, непьющий и работящий, окажется, скорее всего, женщиной.
Одного математика мобилизовали не то в сорок третьем, не то в сорок четвертом году. С одной стороны, ему пообещали радужные перспективы. С другой стороны, ему пообещали ад на земле и на небе. Стимулировали как полагается. И выдали под расписку папку с техзаданием. Мужик сел, почитал-почитал и затосковал.
Он был должен за полгода рассчитать гироскоп для баллистической ракеты. Компьютеров в те времена строить еще не могли, а вручную такой труд должен был занять никак не меньше пары лет. Судя по всему, месяцев через восемь, ну, может, через девять, но уж никак не больше, его объявят саботажником и поступят с ним как с негодяем.
И он знал, что это будет правильно. Потому как кругом война. И ракеты, которые вот-вот начнут летать, должны летать правильно. Поражать цель. А без гироскопа — основы инерциальной системы наведения — все эти огнехвостые чудища не более чем смешной фейерверк.
Мужик нашел решение. Он пошел в математическую школу и из двух классов аккуратных девиц собрал процессор. Девицы с хрустом крутили ручки арифмометров и что-то там складывали, а что-то делили. Они не знали толком, что именно. Вычел, умножил передай листок дальше. Вот все, что им было известно, потому что цель работы была тайной. Но, почти без опоздания, гироскоп был рассчитан.
Тогда, сейчас и потом жизнь на Москве без работающих женщин остановится. Новые времена к ним благосклонны: дают возможность лучше выглядеть и медленней стареть. Новые времена оставляют им больше личного времени. Стирку, готовку, мытье посуды и другие домашние дела теперь дозволено перекладывать на механизмы. Перекладывать в большей степени, чем десять лет назад.
Но то — будние дни. А сейчас у подъезда ворковала на незнакомом наречии группа пожилых туристов, собираясь куда-то за ощущениями и переживаниями в набег. Тротуар пуст. Колдун встал со скамеечки и подошел к подъезду гостиницы. Хотел войти спереди — но с фронта вход надежно закрыт.
Когда-то здешний фотоэлемент с удовольствием ловил человеческую тень. Стеклянная стена легко распадалась надвое, с тихим подпольным жужжанием прозрачные двери разъезжались по сторонам. Но было ли так на самом деле — никто не упомнит уже.
ebooksa