Свинцовая совесть

Строительным бизнесом Свирид начал заниматься давно, еще в начале девяностых – строил коммерсантов, снимал с них плату за тот страх, который внушал им. А сейчас он строил жилые дома и заводы. Начал с того, что купил большой участок земли недалеко от города у реки, продал его под индивидуальную застройку, и тут появились сразу несколько предложений поставить дом по индивидуальному проекту, а опыт у него имелся, сам ведь построил здание под казино. В общем, организовал он фирму, нанял толковых людей, и вскоре дело пошло на лад, стало приносить серьезную прибыль. Конечно, гораздо проще снимать деньги с казино и с охраняемых точек, но менты конкретно перекрыли эту жилу после того давнего случая с убийством. Казино ему оставили, но при этом обложили налогом в свою пользу. Это был форменный шантаж – или садишься в тюрьму за убийство, или сдаешь свои позиции по всем криминальным фронтам. Выбора у Свирида не было, и он принял условия. Хорошо, что в отчаяние не впал, горькую не запил. И деньги свои в правильное русло направил.

А свободных денег у него на тот момент было много, большая часть находилась на заграничных счетах. Свирид подумывал о том, чтобы уехать за рубеж, но следствие в отношении него долго не прекращали, какое-то время он был невыездным, а потом дела вдруг пошли так хорошо, что желание уезжать за границу отпало.

Сначала он построил несколько домов, затем с ноля «под ключ» воздвиг целый поселок, потом другой. Места были выбраны очень удачно – лес, река, природа, близость к городу, плюс покупателей привлекло соотношение цены и качества, в общем, дома ушли, как горячие пирожки. Одновременно с этим он построил небольшой цементный завод для собственных нужд, поставил цеха для железобетонных конструкций, но вдруг на эти объекты нашлись покупатели из Москвы, и он продал эти объекты с хорошей выгодой. Неподалеку от Черноземска находились крупные залежи известняка, глины и гипсового камня, пригодные для производства высококачественного цемента, поэтому покупатель сделал заказ на второй, более крупный завод. Свирид не побоялся взять на себя такую ответственность, закончил строительные работы в срок, с удовольствием подсчитал прибыль и принялся строить новый завод. На этот раз он сам искал и находил инвесторов, брал кредиты в банке, зная, что игра стоит свеч.

Но не забывал он и о жилых домах. Черноземск нерезиновый, состоятельных людей в нем не так уж и много, поэтому третий по счету элитный поселок мог и не окупиться, но ведь можно строить обычные жилые дома. Он освоил производство таунхаусов и малоквартирных домов, и сейчас уже шло заселение в новом жилом районе, который он построил на окраине города. Там же он поставил и несколько элитных коттеджей, выполненных в едином стиле. Именно мимо этих домов и проезжал он сейчас. Все бы ничего, но вдруг он увидел знакомое лицо. За открытыми воротами лицом к дороге стоял капитан Зубарев со своей женой и с кислым выражением лица выслушивал менеджера из отдела продаж, который красноречиво, если судить по бурной жестикуляции, расписывал перед ним прелести коттеджа.

Шесть лет прошло с тех пор, как Зубарев поставил ему условие – или он забывает про Веронику Соболеву, или отправляется в тюрьму. Свирид тогда поспешил отпраздновать успех. Не выдержали нервы у девчонки, расхотелось ей свидетельствовать против него, потому и отказалась она от своих показаний. Но, как показало время, радовался он рано. За первым условием последовало второе. Дескать, Вероника все-таки решила свидетельствовать против него, но если Свирид откажется от всех своих крыш… Так он сдал ментам всех своих подконтрольных бизнесменов, а потом еще уступил часть доходов от казино. Правда, со временем налог с казино уменьшился до мизера, но неприятный осадок все-таки остался. Просто неприятный осадок, хотя было время, когда Свирид готов был заказать Зубарева вместе с его подружкой. И сделал бы это, если бы не опасался последствий. Рубоповцы хоть и не без греха, но своих в обиду не давали, а за Зубарева могли спросить без суда и следствия. Хорошо, что он тогда сдержался…

– Вася, останови-ка! – нажав на кнопку переговорного устройства, велел своему водителю Свирид.

Бронированный «шестисотый» «Мерседес» остановился, за ним встал черный «Гелендваген» с двумя охранниками на борту.

Свирид практически вышел из криминального бизнеса, поэтому врагов у него почти не было. Из-за казино, правда, периодически возникали трения с местным криминалитетом, находились желающие взять его под свою крышу, но Свирид эти вопросы решал силой своего авторитета и десятком по-настоящему преданных бойцов, которые составляли штат небольшой охранной фирмы для личного пользования. Да и рубоповцам, если что, всегда можно было пожалиться – хоть и немного брали они за свою крышу, но все-таки… Только не обращался Свирид за помощью к ментам, гордость не позволяла. Хотя, если честно, их помощью он все-таки пользовался. Может, и хапуги они, но крупных криминальных авторитетов уровня Соломона, Парфена и Сильвера давно уже нет, и это их работа. Есть всякая шушера, но с ней Свирид справлялся без особых проблем.

Нет у Свирида в городе серьезных врагов, давно уже никто не покушался на него, в принципе, он мог обходиться и без охраны, но для человека его уровня – это не солидно. И на новенький бронированный «Мерседес» он денег не пожалел.

Что уж греха таить, любил Свирид пыль в глаза пустить. Может, потому и не удержался он от встречи с Зубаревым. Пусть не думает мент, что Дима Свиридов сошел с дистанции. Нет, он как был крутым, так им и остался, костюмчик только поменял…

И еще его привлекла Вероника. Зубарев раскабанел за шесть лет, щеки распустил, подбородок, а Вероника так и осталась худенькой и стройной. Но если раньше она производила впечатление пай-девочки, то сейчас о ней так не скажешь. И вульгарности в ней нет, держится она раскрепощенно, но не развязно. Взгляд спокойный, однако непростой – вдумчивый, легкая ирония в нем. И прическа у нее, как у завзятых модниц, и одета она в безупречно гламурном стиле. Черное платье на ней а-ля Шанель, с открытыми плечами, поверх него – фасонистый розовый полужакет, изящный воздушной легкости шарфик завязан вокруг красивой шеи, туфли на высоком каблуке удлиняют волнующе красивые ноги… Эх, не зря Свирид так запал на эту телочку, что даже убить готов был из-за нее! И убил.

Зубарев стоял на широко разведенных ногах, кисти рук сведены к паху, туго набитая борсетка в них. Он слушал менеджера с видимой небрежностью, медленно и нехотя кивал в такт его словам, но правая коленка подергивалась – видно, нервничал из-за того, что цена дома для него неподъемная.

Свирид знал, как подходить к людям такого уровня, как Зубарев. Он приближался к нему с непроницаемо спокойным лицом; взгляд холодный, ничего не выражающий. Не тот это человек, перед которым нужно изображать радость встречи.

Зубарев узнал его. Он не видел в нем пупа земли, но выше его себя не ставил, поэтому губы его подернулись снисходительно-приветливой улыбкой. Он тоже считал себя крутым, но все-таки первым пошел на контакт.

– Ба! Знакомые все лица! – небрежно, но все-таки с излишней эмоциональностью воскликнул он.

Свирид остановился, сухо кивнул ему. А глянув на Веронику, улыбнулся ей – мило, но с достоинством высокозначимой персоны. И еще он попросил менеджера отойти в сторонку, сделал это без слов, посредством скупого жеста. Тот все понял и удалился, почтительно склонив голову. Это его человек, и он должен повиноваться ему беспрекословно.

– Хороший выбор, капитан, – сказал Свирид, кивком показав на дом. – Двести шестьдесят квадратов полезной площади, плюс мансарда и подвал. И всего-то двести тысяч долларов.

– Во-первых, майор, – поправил его Зубарев. – А во-вторых, двести двадцать тысяч.

Ни та новость не стала для него неожиданностью, ни другая. Свирид знал, что в две тысячи втором году Зубареву присвоили очередное звание, а в две тысячи третьем указали на дверь: попал он под метлу нового начальника. Дальше Свирид за судьбой Зубаревых не следил. Если Вероника молчала, пока муж был при погонах, то после того как он лишился должности, язык у нее точно не развяжется. А то, что дом в цене прибавил, так в этом ничего удивительного.

– Цены растут. Через месяц этот дом будет стоить двести пятьдесят тысяч. Так что поторопитесь.