– Время, Женя! – предупреждает он вслед.
– Помню. Я быстро…
На первом же витке нахожу борозды, оставленные сползавшим в пропасть судном. Иду по-над следом, тщательно обследуя пространство по обе стороны.
А вот и то местечко, где траулер завалился на бок перед тем, как сорваться в бездну.
По памяти вспоминаю направление и безопасную дистанцию, на которую отослал двух новичков. Плыву туда и буквально через несколько метров нахожу первого из них.
– Рогов! – дергаю за руку лежащего на дне старлея. – Рогов, что с тобой?
Парень не отвечает. Более того, в первые же секунды осмотра тела понимаю: случилось страшное. Вероятно, заметив, что судно меняет положение, он рванул к нему и был придавлен тяжелым корпусом. Переломы конечностей, маска изнутри залита кровью…
– Георгий, одного нашел, – докладываю обстановку другу. – Не знаю, жив или нет. Надо срочно его поднимать.
– А второй?
– Сменю аппарат и пойду искать второго.
– Я с тобой!
– Наверху решим. Бери тела – возвращаемся…
На поверхность мы поднимаемся с максимально возможной скоростью – благо состав дыхательной смеси и электронное дозирование кислорода позволяют совершать подъем без выполнения декомпрессионных «площадок».
Описав обстановку Михаилу, я заранее предупреждаю о необходимости срочной медицинской помощи Рогову, не теряя надежды на благополучный исход…
И вот мы всплываем рядом с качающимся на волнах командирским катером. Матросы принимают тела и помогают нам взобраться на борт.
– Быстрее! – кричу мичману.
Тот дает полные обороты двигателю, и катер мчится к сторожевику. Он, слава богу, рядом.
Первым поднимаем на палубу Рогова, затем передаем тела рыбаков. Команда корабля работает слаженно, и, пока мы сами карабкаемся по штормтрапу, старлея уже транспортируют на носилках в сторону медблока.
Жук с Фурцевым расстегивают лямки наших ребризеров. Смеси в них практически нет.
– Что произошло, командир? – интересуется подробностями Миша.