– Так, дорогая. Спальня готова, ступай туда, я приму душ и приду. А потом ты узнаешь, что такое настоящий мужчина.
– Уже бегу и верю в то, что меня ждет сказочная ночь.
Хендерсон хлопнул по круглой, выпуклой ягодице женщины, прошедшей мимо, потом встал под контрастный душ. Он любил, когда горячая вода сменялась холодной и наоборот. Это бодрило его и, как ни странно, возбуждало.
Спустя пять минут тишину дома разорвал крик Анжелики:
– Да! Да! Глубже, глубже! О-о-о! Он рвет мою плоть.
– Может, надеть кольца?
– Нет! Продолжай! Рви меня на куски, я кончаю! А-а-а!
Холл, слушавший все это, сдвинул наушники и заявил:
– Ну и орет же эта стерва! Похоже, Хендерсон ее не по-детски трахает. С его-то достоинством это не сложно. Но каковы должны быть прелести жены Фостера? Да, полковнику не позавидуешь. Ему с такой стервой в постели ловить нечего. А может, и Фостер гигант? Но как все же орет! На улице услышат. Надо проверить.
Он снял наушники, и тут же наступила тишина. Лишь мелкий дождь барабанил по крыше, капоту и багажнику машины. Холл набрал номер генерала Коулмана.
Тот тут же ответил:
– Да, Билл?
– Сэр, я контролирую дом в Эдморе!
– Джеймс затащил жену Фостера в постель?
– Да. То, что происходит в спальне, невозможно слушать через аппаратуру. Перепонки могут лопнуть.
– Так сильно кричит миссис Фостер?
– Не то слово, сэр. Она воет. Джимми работает на славу.
– Поэтому я и выбрал его. Как думаешь, Анжелика долго продержится?
– Не знаю, но кайф она ловит сильный.
– О’кей, убирай машину от дома, в проулок, где тебя не будет заметно, а ты сможешь видеть и слышать все, что там происходит.