Пономарь

Костя задумался:

– Домой тебе нельзя. По этой статье сразу, до конца расследования, в тюрьму. Здесь тебе оставаться тоже нельзя. Вычислят. А про квартиру, которую ты снимаешь, знает кто-нибудь?

– Ну, Дроздов… Больше никто.

– А пациенты?

– Да, если они такой пасквиль прочтут…

– То не догадаются, что ты там…

– Наверное… – Вздохнул целитель. – Ладно. Поеду туда.

– Я к тебе буду заходить. Больше никому не открывай.

– Да, соображаю я… Надо бы еще с работы отпроситься…

В Центре Игоря Сергеевича ждал очередной сюрприз.

– Знаете, Игорь Сергеевич… – Сказали ему по телефону в регистратуре. – Вы у нас больше не работаете.

– Как так…

– Распоряжением директора с сегодняшнего дня… А это правда, что вы с дочкой?..

– Нет. Ложь. – Тихо сказал Дарофеев и нажал на рычаг. Он тут же перезвонил Дальцеву.

Директор “Центра”, Павел Георгиевич был на месте. Услышав голос Игоря Сергеевича, он сразу помрачнел:

– Пойми меня. Про тебя в газетах такое пишут. А мы должны блюсти высочайшую моральную и нравственную высоту.

– Но вранье же все это!

– Хорошо. Пусть вранье. Добейся опровержения, оправдания. А я не могу пока держать тебя в “Центре”. Мы можем потерять наше лицо. У нас же и так через одного – мессия. Или считает себя таковым. Сам знаешь, по многим дурдом плачет… А распутства тут допускать нельзя…

– Да, оговорили меня!

– Погоди. Дай договорю…