– Откуда такая точность? От Гнуса?
– Молчал бы. Гнус все знает, не тебе чета! И не трогай его, если неприятностей не хочешь!..
– Да кто его трогает? Ты чо?
– Ладно, где она?
– Наверху. Кишка, проводи.
Оглядев наспех одетую Елизавету Игнатьевну, Нияма хмыкнул:
– Попользовались?..
– Да нет, – Толстый похититель решил прикрыть напарника. – Облевалась она. С первого дозняка. Мы ее и помыли.
Дорофеева лежала, глядя на них непонимающими глазами. Она замахала вдруг руками, словно отбиваясь от невидимых нападающих. Горло издало хрип, в уголке расслабленного рта появилась струйка слюны.
– Ничего, даже если и попользовались. Это не возбранялось… Бери ее и вниз. Быстро!
– Вставай! Пошли! – Громко сказал Кишка.
Поведя головой в его сторону, женщина поднялась с кровати и неуверенно, словно робот учащийся ходить, пошла за Ниямой.
– Я ее увожу, а вы, братцы, остаетесь.
– Нет, ты чего? Мы же должны с тобой ехать, прикрывать!.. – Слепой показал рукой на Кишку, как бы призывая его подтвердить эти слова.
– Обстановка изменилась. Вы полезете на водонапорную башню управлять техникой. Оттуда весь дом как на ладони.
Потом, когда менты войдут, взорвете мину. И все. В Москву – своим ходом. И всех дел. Они даже стрелять в вас не будут. Кнопками побалуетесь, вот и вся работа. Ясно?
Да, вот вам на вмазку. – Он отдал бандитам четыре угловатые ампулы, на каждой из которых виднелась надпись “Морфин гидрохлорид 2%”.
– О! Чистяк! – Обрадовался Кишка. – Давненько таким не баловался.
Бандиты, подозрительно косясь друг на друга забрали каждый по две ампулы. Через минуту-другую, уколов покорную Дарофееву снотворным, они ее обрядили в плащ с капюшоном и погрузили в машину. Нияма, резко рванув с места, укатил.
Вяло переругиваясь, бандиты полезли по ржавым ступенькам на узкую, огороженную низенькими перильцами площадку, которая шла вокруг цилиндрического резервуара водонапорной башни. Там, обдуваемые холодеющим вечерним ветерком, они притаились, ожидая приезда милиции.