Пономарь

Света сначала не поняла, о чем ее спрашивают.

Переодетая в застиранный больничный халат, девушка сидела на жесткой койке в палате с зарешеченным окном. Кроме нее в помещении находилось еще три человека. Женщина и две девушки, все с одним общим диагнозом – наркомани"я.

Отличие заключалось в том, что все обитательницы палаты, да и всего 29-го отделения, пришли к клинику добровольно. Или почти добровольно, под напором каких-то обстоятельств. Многие ложились сюда лишь для того, чтобы “снять ломки” – абстинентный синдром – когда кончались деньги на наркотики. Другие – пережидали в больнице преследования как со стороны МВДшников, так и друзей-наркоманов.

По-настоящему хотели вылечиться лишь редкие единицы.

Света не попадала ни в одну из этих категорий. Наркоманкой она себя не считала, лечится поэтому было не от чего. Ее никто не преследовал, она ни от кого не скрывалась. Да и поместили девушку в палату не по ее воле.

– На чем торчишь-то? – Повторили вопрос.

Подняв глаза, она увидела одну из пациенток.

Неопределенного возраста, скорее потасканная, чем умудренная опытом, перед Светой стояла крашеная блондинка.

– Винт. – Отвернулась Дарофеева.

– Ну-ка, в глаза посмотри!..

– Отстань…

– Э, деваха, да ты прешься, как шпала! Давно мазалась?

– Утром… Отстань…

Пациентка отошла, а Света повалилась на кровать и закрыла глаза, пытаясь до конца насладиться ускользающей эйфорией. Вечером, немного успокоившаяся, не до конца протрезвевшая, – на ее молодой организм одна доза наркотика действовала около суток – девушка познакомилась с соседками. Такими же, как и она, юными наркоманками.

Самая младшая, Катя, была светиной ровесницей, но не в пример более опытной.

Поджав под себя ноги, Дарофеева сидела на своей койке. Катя примостилась рядом и слушала ее историю. Рассказ получался короткий: дворовая тусовка, пиво, сигареты, папиросы, простые и с анашой, “винт”… И апофеоз – визит милиции.

– Не врубаюсь, – Говорила Катя, – Чего тебя сюда кинули? Сколько раз меня менты по торчковому делу вязали… В дурку ни разу не попадала…

– А сейчас ты тут зачем? – Рискнула Света задать вопрос.

– Переторчала. Крышняк поехал. Помер какой-то астматик, а у него – вагон “салюта”. Родичи-то все пузырьки на помойку снесли, а мимо как раз я проходила…

Вот и дорвалась на халяву. Пузырей двадцать было.