– Кому еще вылечить здоровые зубы?! – И швырнул доску в крадущегося по стеночке бандита с перекошенной окровавленной харей, прыгнул сам, растопыривая пальцы…
– Увы, дружок, наша встреча подходит к концу… – хрипел Олег, седлая своего противника.
Он бил, распаляясь, по глазам, исполненным ярости, по зубам, проеденным кариесом. Но противник был силен, изогнулся, сбросил его с себя. Олег снова бросился на штурм, подставил колено и, когда тот начал изворачиваться, схватил его за бедра и грудину, натужился, как никогда еще не тужился… и переломил позвоночник.
– Силе-ен, командир… – восхищенно протянул Оленич – он уже освободился. – А шоколадный батончик слабо на восемь частей разломить?
– О, нет… – стонал Максим Болдин, валясь замертво в груду засохшего навоза. – Мне уже хватит, не трогайте меня… Я устал, я отдыхаю…
– Встаем, мужики, встаем… – бормотал Олег, воюя с собственными конечностями. – Нужно уходить, пока еще кому-нибудь не приспичило. Фигня осталась…
– А теперь-то точно все? – неуверенно спросил Крутасов, озирая заваленное телами пространство. Это были уже не люди, а сборище неопрятных биологических отходов. Ничего, в похоронном бюро почистят и причешут…
Группа измученных десантников с «попутным грузом» выбралась из леса, обогнула холм, поросший чахлым репейником, спустилась в низину, всплыла на поверхность. Кто бы сомневался: они уже в России. Здесь дышится по-другому, ощущения иные. Не лучше, не хуже, просто все ДРУГОЕ. Солнышко выбралось из-за туч, озарило дальний лес, заросли ивняка в болотистых ложбинах, колдобистую проселочную дорогу по курсу. А также два мощных джипа, прыгающих по ухабам. Они затормозили напротив группы людей, и с подножек посыпалась публика с автоматами, в черных комбинезонах, в масках-балаклавах. Открывать огонь они не стали, но дружно всей ватагой бросились вперед.
– А это еще кто такие? – вяло пробормотал Оленич. – Более совершенные существа?
– Командир, мы можем принять еще один бой, – стиснув зубы, процедил Крутасов и поднял автомат. Уходя из хлева, десантники не забыли собрать оружие и немного боеприпасов.
– Только не это… – сплюнул под ноги Максим. – Ну, мы же не стальные, ей-богу…
– Не стреляйте! Не стреляйте, все в порядке! – кричал человек, бегущий во главе ватаги, размахивая пистолетом. Он отличался от других – главным образом тем, что был без маски, а верхнюю одежду заменял бронежилет, надетый на рубашку. Физиономия его отчасти показалась знакомой.
Стрелять не стали. Могли бы, но уже не хотелось.
– Все в порядке, Олег Петрович, вы у своих… – запыхавшись, вымолвил работник ФСБ Зиновьев, подбегая к компании. Он был изрядно взбудоражен, физиономия горела, как маков цвет. Он плотоядно таращился на понурую Джоанну и, казалось, еле сдерживался, чтобы не пуститься в пляс.
– Что-то я сомневаюсь, Алексей Михайлович, – скептически сказал Олег, стараясь не делать резких движений. А люди в комбинезонах с надписью «Спецназ ФСБ» уже рассредоточивались по периметру, каждый занимал свой сектор обстрела. Двое дюжих молодцов схватили под локти Джоанну, поволокли к джипам.
– Нет, серьезно, Олег Петрович, – сказал Зиновьев, пряча пистолет. – Мой коллега Каменецкий уже арестован. Шкурой оказался. Каюсь, просмотрел предателя, работая с ним на пару, готов понести заслуженное наказание… Прошу простить, что ввели вас в заблуждение касательно личности… вернее, пола объекта, – Зиновьев понизил голос: – Руководство наводило тень на плетень: считалось, что имя Джоанна Андерсон раньше времени всплыть не должно. Последний уровень секретности. Пришлось глупить. Но вы же прекрасно во всем разобрались, верно? Давайте быстрее по машинам, что вы тащитесь, как мертвецы?
– Но мы в России, нет? – смутился Олег.
– В России, в России, – бормотал Зиновьев, хватая его за рукав. – Псковская область, Кулаковский район, сорок метров от границы… Фу, и запашок от вас, Олег Петрович…
– Вы как нас нашли?
– Стреляли, Олег Петрович, стреляли…