Игра втемную

— Ну, и я пошел, майор, — не оборачиваясь, бросил Сергей, — поводыря не надо.

Корзун стиснул кулаки и заскрипел зубами.

— Кстати, Сергей Сергеевич, — едва сдерживая гнев, вдогонку спросил он, — Вы нашли то, за чем ходили в рейд?

— А зачем я ходил в рейд? — насмешливо ответил вопросом на вопрос Андреев.

Корзун открыл было рот, но Сергей не стал продолжать разговор развернулся и твердым шагом направился в лагерь.

Андреев шел к своей палатке и осматривался по сторонам. Вроде бы все — то же, что и было раньше, но какое-то чужое: лица, взгляды. Нет привычной, упорядоченной суеты боевого подразделения. «Как тараканы. Избегают открытых мест и норовят быстрее забиться в любую щель. Прямо не Корзун, а Пиночет какой-то. Устроил здесь диктатуру „черных майоров“, — Сергею не терпелось, как можно скорее увидеться с Зиминым, но он решил не торопить события, — За одну ночь полковнику хуже не станет. Зато, своим посещением, легко можно ему навредить. Да и утро вечера мудренее».

Глава 8

Шульц сидел у затухающего костра и задумчиво смотрел на горячие красные угли. Разворошив их прутом, бывший начальник личной охраны «великого и ужасного» Гонсалеса, подбросил немного хвороста. Языки пламени жадно лизнули «добавку» и взметнулись вверх. Отраженные в линзах его пенсне, они придали экс-секьюрити зловещий, дьявольский вид посланца преисподней…

Когда он понял, что загадочный гость-пленник генерала улизнул, и империи несостоявшегося диктатора пришел конец, а его, оставшееся без вожака стадо, по сути, безграмотных крестьян, разбегается в разные стороны, прихватывая с собой все, что попадалось под руку, Шульц упаковал все собранные им ценности, деньги, секретные досье, сколотил вокруг себя два десятка головорезов из личного окружения, для которых, даже пять пожизненных сроков в тюрьме — сродни амнистии, а смертная казнь — решение о помиловании, и спешно растворился в безбрежной сельве. Шульц ни на секунду не сомневался, что русский майор Андреев — его счастливый билет. Только куда именно, хитрый немец, до сих пор, не мог понять. Он не стал устраивать погони и бессмысленно метаться по джунглям в поисках беглеца. Мартин Шульц прекрасно понимал, что в этих дебрях и обычного человека сложно найти, а уж такого специалиста, как этот майор и подавно. Для очистки совести, он направил несколько патрулей по наиболее вероятным маршрутам движения Андреева, но от них не поступило ни одного сообщения. Скорее всего, они, тоже, перековали мечи на орала и вернулись к своим мирным профессиям. Но для Шульца это уже не имело никакого значения. Он справедливо и разумно рассудил, что рано или поздно, Андреев вернется на свою базу. Поэтому, следует ждать его именно там, безо всяких хлопот. Слава Богу, месторасположение противника, начальнику секретной службы повстанческой освободительной армии, было известно лучше, чем кому-либо другому…

Заканчивались уже вторые сутки его терпеливого ожидания. Шульц установил постоянное наблюдение за всеми подходами к лагерю. Утешительных вестей не было. Но Мартин не отчаивался. Он верил в свою счастливую звезду и собственное предназначение, начертанное свыше: быть безмерно богатым и обладать реальной властью над людьми.

— Есть новости, сеньор, — ход мыслей Шульца прервал один из его бойцов, — Человек, которого мы ждем, только что прибыл на джипе, в сопровождении двух военных. Переговорил с офицером и ушел на территорию базы.

— Прекрасно, — сдержанно констатировал немец, — наблюдение не снимать. О любом движении, изменении ситуации, докладывать мне немедленно.

Боец кивнул головой и тихо удалился.

…Начальник секретной канцелярии Гонсалеса никогда не служил ни в одной действующей армии, но, имел воинское звание полковника. Его он получил в самом рассвете своей карьеры. Заработал, можно сказать, своим потом и чужой кровью, и этим очень гордился. Благодаря волеизъявлению своего последнего покровителя, Шульц мог бы стать и генералом, но он был, в некоторой степени, суеверным и считал, что полковничий чин дарован ему провидением. С него началась славная одиссея Мартина, и отказаться от него, значило бы нарушить запланированный ход событий.

За свою жизнь, Шульц, настоящее имя которого, данное при рождении, было Генрих Майер, сменил не один десяток хозяев и каждому служил верой и правдой, пока не начинало пахнуть «жареным» или кошелек босса истощался. Судьба не раз испытывала его на прочность. Преподносила суровые уроки. Не единожды он оказывался лицом к лицу со смертью, но благодаря природной хитрости и изворотливости, ему удавалось выходить сухим из воды. Правда, эта борьба за выживание существенно отразилась на его здоровье. Глядя на Майера, невозможно было представить, что это тщедушное, дряблое старческое тело принадлежит 42-летнему мужчине.

17 лет назад, подающий большие надежды, как специалист, Генрих Майер, уроженец ГДР, закончил экономический факультет Берлинского университета имени Гумбольдта. Правда, к этому времени, полученная профессия была лишь прикрытием его основной деятельности, но об этом никто из окружавших его людей, включая родственников, не догадывался. Уже на втором курсе Майер попался на котрабанде автомобилей. Дело, из уголовного, грозило перерасти в политическое — диверсионный подрыв экономики Восточной Германии. По крайней мере, так сказали агенты Штази, подбиравшие для вербовки человека в среде прогрессивной молодежи. Им не пришлось долго уговаривать предприимчивого студента. Оказавшись перед выбором: долгий срок в тюрьме или добровольное сотрудничество с органами госбезопасности, первый вариант он, даже, не рассматривал. За свою свободу, он честно и добросовестно писал достоверные доносы на своих сокурсников и преподавателей, которых сам же и провоцировал, чем заслужил особое расположение к себе тогдашнего руководства контрразведки страны. После получения диплома, Генрих был принят на штатную оперативную работу, но по причине физической неподготовленности, переведен в аналитический отдел. Зенитом его карьеры в Штази стало присвоение звания полковника и назначение по профилю: куратором финансовой деятельности отдела внешнеэкономических связей Социалистической единой партии Германии — правящей партии ГДР.

Майер, со всей ответственностью взялся за полученное задание. Через его руки проходили все документы, касающиеся внутренних и внешних оборотов капитала организации в целом и партийных бонз в частности. Не прошло и года, как, благодаря прекрасному знанию предмета, он стал разбираться и владеть полной информацией о тайных и открытых счетах СЕПГ, а так же финансовых потоках проходящих через них. Именно в это время, в его голове созрел план, как повысить свое материальное благосостояние за короткий срок, путем справедливой, в чем он себя убеждал, экспроприации «грязных» денег элиты государственного руководства. Положительным моментом в этом деле было то, что никто не станет открыто заявлять о пропаже. Ведь, де юре, этих денег не существует. Да, его, возможно, будут искать. Но не так масштабно, как того же «медвежатника», вскрывшего сейф национального банка и унесшего достояние страны, с задействованием всех сил и средств, включая Интерпол. А сие означает, что при достаточной финансовой обеспеченности всегда есть возможность бесследно раствориться в огромном мире и жить долго, разумеется, не всегда скромно, а главное, со вкусом. Но, дабы исключить любую возможность розыска, надо сделать так, чтобы он выступил в роли «жертвы», предпочтительно мертвой, убитой при попытке защитить достояние республики.

Облегчало задачу то, что Майеру не было необходимости таскать за собой мешки с наличностью или ящики с золотом. Достаточно было нажать несколько правильных кнопок на клавиатуре компьютера, и деньги с одного счета, плавно перетекут на другой. Проблема была в том, что об этих «правильных кнопках» знал только товарищ Гершвиц, глава отдела. С ним у Майера не было никаких отношений, кроме служебных. Собственно говоря, у этого проверенного годами партийца ни с кем не было отношений. Он существовал отдельно от всех, в своем мире цифр и кодов. Запугать его было невозможно. Он был уже слишком дряхлым, и угроза смерти для него была бы равносильна приглашению на концерт «Роллинг Стоунз». То и другое он принял бы с одинаковым равнодушием. Он никогда не был женат, не имел детей. Ближайшим и единственным родственником была сестра Эльза, старая дева, работавшая в его секретариате, но и она, полгода назад перешла в мир иной. Явных слабостей, какие бывают, в принципе, у любого человека, в нем, тоже не просматривалось. Был только один способ разговорить этого маразматика…

В свое время, аналитику Штази, Майеру не раз приходилось наблюдать за результатами опытов с «сывороткой правды». Он был в восхищении от этого гениального изобретения. Его не смущало и то, что в восьми случаях из десяти, человек, подвергшийся воздействию этого препарата, погибал в страшных мучениях. Два оставшихся «случая» направлялись в психиатрическую лечебницу, для исследований и, без шансов на выздоравливание. Тогда, Генрих активно, но безответно ухаживал за молоденькой лаборанткой Анхеликой, ближайшей помощницей профессора Штрубе, руководившего химическим отделом. Однажды, он зашел к ней в кабинет, чтобы еще раз выразить свое восхищение ее умом, красотой и очарованием, подтвердив это букетиком фиалок, но ассистентка профессора готовилась к очередному эксперименту и была очень раздражена появлением в лаборатории, в самый ответственный момент, этого «приторного и надоедливого типа». Тем более, что посторонним, вход сюда был строго воспрещен.

На медицинском столике были аккуратно разложены медицинские инструменты. Среди них, шприцы и в отдельной коробке ампулы с препаратом «сыворотки». В порыве праведного гнева, девушка неловко развернулась, чтобы указать Майеру на дверь и зацепила изящным бедром столик. Коробка с ампулами и два шприца полетели на пол. Генрих проявил завидную реакцию и успел подхватить упаковку. Шприцы разбились. Обаятельно, как ему казалось, улыбаясь, он передал Анхель коробку. Она сдержано поблагодарила и попросила покинуть помещение, дабы профессор не ругался. Майер покорно опустил плечи и вышел, засунув руки в карманы брюк и сжимая в кулаке украденный стеклянный контейнер с заветной жидкостью…