Игра втемную

— Ка-какого дядюшку? — тупо переспросил он.

— Хромого.

— Да нет у меня никакого дядюшки, ни хромого, ни косого, — пришел в себя Корзун, — и вообще, причем здесь какой-то дядюшка?

— Стечение обстоятельств, знаете ли. Совпадение по времени и фактам. Когда я трепетно прощался с Гонсалесом, случайно заглянул в его электронную почту, где черным по-английски, было написано приветствие от некоего давнего друга, который направляет сюда своего племянника и просит оказать ему содействие, в случае чего. Господин Гонсалес любезно мне сообщил, что письмо из России от некого Хромого, которого он никогда в глаза не видел. Но, с которым поддерживает виртуальный контакт. И, знаете, я склонен ему верить, поскольку, внезапно появляетесь Вы. Живо интересуетесь той же проблемой, какой был озабочен генерал, то бишь, Талисманом. Складываем два и два — получаем «племянника» в вашем лице. Остается вычислить последнее неизвестное — «дядюшку», пославшего Вас за артефактом, и которого Вы должны знать лично. Кто же этот таинственный господинчик, не брезгующий ничем, и не жалеющий ничего для достижения своей цели?

— Я не знаю, о чем Вы говорите, — Корзун отвел глаза, — повторяю, что никакого дядюшку я не знаю. Я выполняю конкретный приказ моего руководства. Для этого мне даны все полномочия.

— Хорошо, Юрий Витальевич. Не буду сейчас обострять ситуацию: не время и не место. Интуиция мне подсказывает, что успех этой операции нужен нам обоим. Именно поэтому я согласился на экспедицию. Думаю, закончив дело, мы поговорим более обстоятельно. Я затронул тему, лишь для того, чтобы Вы не держали меня за болванчика, и поняли, что вашим безграничным полномочиям уже определены жесткие рамки.

Как это обычно бывает в горах — быстро стемнело. К этому времени Кравчук закончил с организацией охранения. Свободные от дежурства бойцы разожгли костер и занялись приготовлением нехитрого ужина. Саид, тоже, подсуетился: только ему известным способом раздобыл парочку диких кур, ощипал их, выпотрошил, развел огонь, и маленькие тушки уже аппетитно шипели на шампурах из свежеструганных веток, источая ароматный запах и роняя капельки жира на раскаленные угли.

— Кушать подано. Садитесь жрать, пожалуйста, — с притворной угодливостью пригласил он командира.

— У-у, Саид, ты нас балуешь, — Андреев потянул носом и причмокнул, предвкушая удовольствие от еды, — Думаю, к такому царскому столу, два раза по «пятьдесят» не окажутся лишними. В моей фляге еще что-то булькает. Прошу, Юрий Витальевич, присоединяйтесь и ни в чем себе не отказывайте.

— Благодарю, — сдержано ответил Корзун, но предложение принял.

Трапеза прошла в полном молчании. Даже, предложенные Андреевым «два по пятьдесят», не оживили обстановку.

— Ну, что ж, — подвел итог затянувшемуся молчанию Сергей, — Спасибо гостям, что поели, а главное, драку не учинили… Совершу-ка я свой вечерний моцион. Пройдусь, так сказать, перед сном. Заодно, посты проверю… Вы говорите, Юрий Витальевич, что окрестности кишат дикарями? Я тоже об этом слышал. В таком случае, они уже должны быть где-то здесь и наблюдать за нами. Это ведь их земля. И каждый чужак на ней — потенциальный враг. Так что, будьте начеку. Могу вас заверить, что они понятия не имеют о Женевской Конвенции.

Андреев подхватил автомат и бесшумно исчез в зарослях.

Все усилия ярко светящегося диска луны пробить своими отраженными лучами густую чащу леса не приводили к должному эффекту. Внизу, под деревьями, тьма была такая вязкая, что с высоты человеческого роста невозможно было разглядеть собственные ботинки. Когда блики костра перестали создавать и без того слабое подобие освещения, Сергей пожалел, что не взял с собой фонарь. Возвращаться не хотелось. Он зажмурил глаза, пытаясь адаптироваться к темноте. Прошло секунд пять. Не надеясь на успех процедуры, Андреев медленно приподнял веки. Увиденное, заставило его вздрогнуть и резко шагнуть назад. Именно, увиденное. Сергей несколько раз моргнул, потряс головой, но картинка, как будто в инфракрасном излучении, не пропадала. Он отчетливо различал в темноте все предметы, вплоть до мелочей. Мало того, окружающий мир вдруг ожил тысячами голосов, шорохов, потрескиваний. Сергей еще раз зажмурился и закрыл уши руками. Не помогло. Он открыл глаза. В метре от него, приколотый к дереву стрелой с ярким оперением, полулежал труп неизвестного мужчины в камуфляжной форме, какую носили боевики Гонсалеса. Его остекленевший взгляд был направлен в сторону, откуда пришел Андреев. Индейское орудие смерти пробило ему шею насквозь и глубоко впилось в старый ствол. «Что за наваждение? Или у меня „крыша поехала“ или… одно из двух. Не иначе, чертов колдун надо мной поглумился. Такие штучки-дрючки, вполне, в его стиле. Кто знает, что за гадость он в меня вливал и, как потом шаманил?… Интересно, этот глюк надолго?… А вдруг — навсегда?… Впрочем, нет худа без добра: за фонариком идти не надо. Посмотрим ка, что это за человечек тут у нас развалился в неположенном месте. Нарушаем гражданин… Ага, еще теплый. Значит, недавно стал мертвым. Да и животные еще не сбежались на пиршество. Кто ж ты такой? То, что не земледелец или коммивояжер — понятно. И расположился ты здесь не просто так, а ждал кого-то… Или наблюдал?… А за кем здесь наблюдать, как не за нами?… Ох, сдается мне, прогулочка наша будет еще та, — Сергей обшарил одежду неизвестного и уселся рядом с ним. Как он и ожидал, ничего достойного внимания в карманах не было, — Вне всякого сомнения, это работа индейцев, но почему они не напали на нас? Скорее, наоборот — можно сказать, прикрывают с тыла. Странно все это. Есть, конечно, подозрение из какой бригады этот гастарбайтер, но это настолько маловероятно, что не хочется даже и думать, хоть и надо. Так, майор, хватит рассиживаться. Продолжай свой маршрут. Уверен, тебя ждет еще немало сюрпризов». Андреев встал и осторожно двинулся вперед, огибая лагерь по периметру. Обнаружить часовых выставленных Кравчуком, не составило труда. «При желании, взять наш гелион на абордаж и покончить с экипажем — дело трех минут. Куда смотрят аборигены — непонятно. Будем надеяться, что они, по какой-то причине, пока, на нашей стороне. Поэтому меня, сейчас, больше интересует убиенный наблюдатель. Не может быть, чтобы он оказался героем-одиночкой. Наверняка, где-то рядом их „осиное гнездо“». Андреев углубился в чащу. Метров через тридцать от противоположной стороны бивуака, он наткнулся еще на одно тело, так же пронзенное стрелой с уже знакомым оперением. «Чем дальше в лес — тем больше партизан и, преимущественно, мертвых. Что-то наводит меня на мысль, что истина где-то рядом». Внезапно, тонкий слух Сергея уловил тихую испанскую речь, доносящуюся со стороны горного отрога. Андреев затаился. По направлению к нему шли два человека и в полголоса разговаривали между собой. Видимо, это была очередная смена постов. Сергей уже мог разобрать их беседу. Один убеждал другого, что здесь нельзя оставаться. Все погибнут, рано или поздно. Зря они связались с «этим дьявольским отродьем».

— Ты только посмотри на эту маленькую тварь. В нем яда больше, чем у всех гремучих змей на этом континенте, вместе взятых. Он — псих! Он нас всех погубит!

— Согласен, — сказал второй, — Как рассветет — уходим. Мне все это тоже не нравится… Дьявол! Это же Санчес!

Боевики подбежали к убитому и склонились над ним.

— Все. Это конец. Не будем ждать утра. Бежим сейчас, иначе…

Над головой Андреева раздался легкий свист, и два тела воздев глаза к небу, беззвучно повалились на влажную землю, усыпанную толстым слоем прелой листвы. В груди одного и второго торчали стрелы с ярким оперением…

Сергей вжался в ствол платана. Осторожно осмотрелся. Заметил, лишь, как колыхнулись листья на одном из деревьев, и раздался тихий удаляющийся шорох, словно легкий ветерок просквозил в зеленых кронах. В проеме между стволами мелькнул луч потайного фонаря и знакомый контур. Андреев хмыкнул: «Чертов азиат».