— Давно. Тебя подбросить?
— Здесь же — тьфу!
Да-да, отсюда до РУОПа по прямой, по Шаболовке, — километр-полтора.
— Ром! — Колчин запнулся, подбирая слова. — У тебя есть возможность по своим каналам прокачать: что с Инной?
— Ага! — отметил что-то про себя Борисенко. — Значит, так-таки… А позавчера? — имея в виду пойманные им шорохи за колчинской дверью.
— Нет. Не она. Точно.
— Но из Ленинграда она вернулась?
— Ром! — достаточно мимики. Не повторять же «я… только вернулся», лишь поменяв «вчера» на «позавчера».
Вероятно, давешний разговор под сакэ и бутербродности уже настроил Борисенку на определенный лад. Более того! Он и тогда еще был готов откликнуться — но тогда еще Колчин не был готов аукнуться. Только после «жучка» стало ясно — случайности исключены. А закономерностями подобного рода кому заниматься вплотную, как не РУОПу.
— Займусь… — сказал Борисенко, никакой не простоватый мужичок, никакой не любитель розыгрышей. Майор Борисенко. — К вечеру постараюсь выяснить…
Что именно выяснить, оба они не стали уточнять. Если есть возможность прокачать ПО СВОИМ каналам — это не безнадежный показ фотографии на десять секунд телевизионного эфира, это минимум информации для посторонних и максимум усилий, прилагаемых системой. Системой, в которой — профессионалы своего дела. РУОП…
— Только ты мне не звони, Ром. Я сам зайду.
— Даже так? — Борисенко тоном показал: он понял, как это «так». Зря ли шорохи в соседской квартире, где ни хозяина, ни… хозяйки.
— Даже так… — подтвердил Колчин.
— А сейчас куда? Далеко? Надолго?
— Надо… — неопределенно сказал Колчин.
— Может, людьми помочь? Еще чем?
— Не надо! — определенно сказал Колчин.
— Тебе видней.
…Электронные ключи-дубликат сработали, «мазда» сдержанно зарычала. Колчин вывел ее из мини-гаража, запер «ракушку», выехал со двора на Шаболовку, далее — на Калужскую площадь, далее — в центр, в центр.