Проба пера

— Ты уверен, что ничего не напутал?

— Нет. То есть да.

— Что «да»?

— Уверен. Чингиз это был. С девчонкой какой-то они как раз от «Серебчиков» отъезжали.

— Ну, Кроха? — попер буром Абрек. — Что скажешь?

— А что тут сказать? Во-первых, Чингиз не при делах, — заметил Мало. — Он своей дорогой ходит, меня не спрашивает. Во-вторых, звонят, у него в Москве подруга живет. Так что он мог к ней ездить. В-третьих, если там был Чингиз, то чего же ты мне вопросы задаешь? Чингизу бы и задавал. Ну и в-четвертых… — Вячеслав Аркадьевич повернулся к свидетелю: — Пацан, а ты-то сам что в Москве посреди ночи делал?

— У меня там мама живет, — пробормотал паренек.

— Мама, говоришь? Доказать сможешь? Реально! Здесь, сейчас! Может, в твоем «рыле» прописка московская стоит с адресом? Так вынь, покажи. Нет? Какого хрена ты на улицу поперся ночью? Теперь так принято, от мамы среди ночи ноги делать? Или, может быть, все куда проще: ты вовсе не к маме ездил, а ездил ты реально Божу гасить по указке этих двоих? — Вячеслав Аркадьевич указал на Абрека и Смольного. — А теперь «стрелки» на Чингиза кидаешь. Или Чингиз лох, по-твоему? Человека реального валит, а сам светится, как конь на параде? Еще и бабу с собой приволок. Да если бы Чингиз за такую работу взялся, хрен бы кто про это узнал. И алиби себе обеспечил бы — толпа важняков болт разобьет, ничего не докажет. Пацан, говори правду! Или я из тебя душу вытрясу.

— Да я-то чего? — совсем сник тот. — У меня правда… мама…

— В районе «Серебчиков», да? — скривился Мало. — Какое совпадение. — Повернулся к Смольному: — Что за туфту твои люди гонят, братела? Ну, Абрек — ладно. Он никогда хорошими манерами не отличался. Но ты-то, Смольный, в «законники» метишь, а сам понятий не соблюдаешь. Доказательств против меня у тебя никаких, а предъявы гонишь — деревья на Магадане гнутся. Объявлять меня надумал. Точки мои гребешь под себя. — Абрек удивленно взглянул на Смольного. — Да, Абрек, кинул тебя твой корефан. Развел, как лоха последнего, на базары дикие о воровской дружбе. Видишь, Смольный, какие вам обоим вилы выкатываются? За такие базары и спросить с вас можно реально.

— Ладно, Кроха, хорош, — подал голос Хевра. — Ты тоже, помнится, рубился что-то там доказать. И предъявы калибра реального двигал. Твое-то слово какое?

— Мое? — Вячеслав Аркадьевич указал на вереницу припаркованных иномарок Смольного и Абрека. — Вот мое слово.

— В смысле? — не понял тот.

— Твои, Хевра, орлы на чем сюда прилетели?

— На тачках, реально, — все еще не врубался тот.

Впрочем, не только он один. Абрек со Смольным не врубались тоже. Лишь Манила сдержанно улыбался.

— А стволов у тебя с собой сколько?

— Пара, на всякий пожарный. Бакланье разное в городе озорует. Чернота. Приходится таскать. Но все законное, при ксивах.

— И тебя менты не стопанули на выезде из города?

Кроха буравил Хевру взглядом. Тот не мог сказать, что сперва мотался к Маниле, обсуждать, кого, когда и каким образом удобнее завалить. Для всех он пересек ментовские кордоны пятнадцать минут назад. Хевра понятия не имел, сняли менты усиление или нет. Он просто здраво рассудил: коли в городе пошла настоящая война, кордоны будут держать как можно дольше. Потому и кивнул согласно: