— Он сказал, под кем ходит? — с ноткой участия в голосе поинтересовался Вадим.
Кеша отрицательно дернул головой, стиснул зубы. Каждое движение отдавалось в изувеченном теле новым наплывом боли.
— С… сказал только… люди… реальные…
— Да ладно, братан. Начал сливать, сливай уж по полной. Из-за него такие муки переживаешь…
— С-суки, — процедил сквозь зубы Кеша. — Кончай меня, ты обещал… Не знаю я ничего больше…
— Как он на тебя вышел?
В глазах Кеши плавали бело-золотые сгустки. Он ничего не видел. Вместо Вадима клубилось черное аморфное пятно. Наверное, так и должна была выглядеть смерть.
— Лялька меня… сдала…
— Что за Лялька? — нахмурился Вадим.
— Стрек… оза. Проб…ь. У авторынка… ее снял…
— Точно, Стрекоза?
— Т… точно…
— Ты ничего не забыл? Напрягись, братан. Детали какие-нибудь? Нет?
— У нее… кола на плече — стре… стрекоза… маленькая…
— Вот. Видишь? Кола на плече. Давай еще что-нибудь вспомни, братан. Наверняка еще что-то есть, а?
— Твари бешеные, волки позорные… Беспредельщики… — По лицу Кеши потекли слезы. — Кончайте меня…
Вадим поднялся, посмотрел на Мал
— Аж звон в ушах поплыл.
Из-под головы затихшего Кеши натекала густая лужа.
— Мужики сами все подотрут, — сказал Вадим, подбирая гильзы.