— Вы плохо знаете законы кинобизнеса, молодой человек.
— Зато я хорошо знаю другие «законы», — парировал Дима.
— Мне нужно посоветоваться с партнерами…
— Нет у вас никаких партнеров, Эдуард Александрович. Вы — полновластный владелец всего этого хозяйства. Думайте, но только здесь и сейчас. Я готов подождать.
Продюсер понял, что позвонить ему не дадут и перетереть вопрос с нужными людьми не удастся. Правда, он все равно оказывался не в убытке. Даже со сбереженной сотни он получит тысяч двадцать премии. Недурно.
— Только из сочувствия к вам… Полторы сотни, — наконец вздохнул продюсер.
— Сто двадцать, — ответил Дима. — И только из уважения.
— По рукам, — сдался тот.
— Составляйте бумагу. Вот наши реквизиты, — Дима протянул Эдуарду Александровичу заранее заготовленный бланк с юридическим адресом и расчетным счетом своей новой фирмы, а сам, открыв кейс, принялся пересчитывать деньги. У продюсера глаза на лоб полезли от изумления. Ему, конечно, приходилось видеть немалые суммы наличными, но такие — вряд ли.
— Пишите, Эдуард Александрович, пишите. У меня мало времени.
Продюсер заполнил бланк договора, поставил печать, пересчитал деньги.
Дима поднялся, пошел к двери. Остановился на пороге, спросил с интересом:
— Эдуард Александрович, а какой вы последний фильм смотрели?
— Ээээ… Я, молодой человек, вообще кино не смотрю. Не люблю.
— Вот поэтому у нас такой кинематограф, что его продюсируют люди, которые не любят кино. — Дима кивнул: — Всего доброго.
— И вам всего хорошего, молодой человек, — пробормотал тот вслед.
Когда Дима вышел, Эдуард Александрович убрал деньги в сейф, взял со стола мобильник и набрал номер.
Степан заметил ИХ у института. Он, правда, так и не понял, чьи это люди — свои или чужие. Двое крепких парней отирались у ограды, процеживая взглядом текущую мимо толпу студентов. В общем, выглядели они как отцовские бандюки. Или как опера. В наше время первых от вторых отличаешь с трудом. Разница почти стерлась.
Метрах в двадцати от ворот стоял темно-зеленый «Патрол». За рулем сидел третий браток, курил безразлично, выставив локоть в окно. Степан замедлил шаг, прошел мимо. Оба наблюдателя отвернулись, вроде бы увлекшись чем-то другим. Они так старательно делали вид, что Степан им ну просто совершенно не интересен, что даже самый тупой человек понял бы: именно его эти трое и высматривают.
Степан нырнул в двери главного корпуса, и один из троих тут же направился следом. Внутри затеряться было совсем несложно. Сессия только началась, народ еще старательно посещал лекции. «Пивное время» пока не наступило. Степан нырнул в первую попавшуюся аудиторию, достал из кармана телефон. Он собрался было звонить отцу, но потом подумал, что наблюдатели стояли слишком уж открыто. Что, если эти трое только и ждут, когда он позвонит отцу, а тот подъедет, чтобы учинить разбор? Так ведь и на автоматную очередь нарваться можно.
ebooksa