Это была невысокая, похожая на подростка, хрупкая девушка. Она куталась в длинный, почти до пят, темный плащ и посматривала на возвышающуюся на другом берегу реки старинную крепость.
Острый шпиль крепости дырявил черное ночное небо, а на месте дыр образовывались желтые звезды. Здание музея, монументальное, гордо освещенное десятком прожекторов, вросло в асфальт набережной сотней метров правее.
— Как тебе нравится город? — спросил Алексей Алексеевич девушку.
— А-а, — она равнодушно дернула плечом и посмотрела на собственное отражение, вяло плещущееся в черной воде. — А тебе?
— Я не люблю города с широкими реками. — Григорьев подумал и уточнил: — Я вообще не люблю открытых пространств. Дома низкие, пришибленные. Ветры — ужас. Прямо с ног сдувает. Пыль по улицам. Ветер хоронит город, город этого не замечает. Не люблю.
— А я Питер не люблю, — призналась девушка и повернулась к реке спиной.
— Почему?
— Мертвый город. Холодный… Я в нем чужая. Я Москву люблю.
— Москву?
— Да. В ней тепло и уютно. Как на кухне.
Алексей Алексеевич понимал спутницу. Он тоже любил Москву. Москва-река же, в его понимании, являлась идеалом городской реки. В достаточной степени узкая, неторопливая, замыкающаяся сама в себе, она не рождала мыслей о ничтожности человеческой жизни.
Григорьев отлепился от парапета, взглянул на часы.
— Все, пора.
Девушка пожала плечами и первой зашагала к музею. Алексей Алексеевич подхватил «дипломат» и направился следом.
Музей охранялся очень тщательно. Проникнуть в него, не потревожив сигнализацию, не стоило и пытаться. Осуществить же кражу днем мешали многочисленные посетители. Толпы любопытных соотечественников и еще большие толпы иностранных туристов постоянно толклись в огромных залах. Теоретически это было возможно, но сложно, да и народу потребовалось бы раза в три больше. А в их деле, помимо осторожности, важна скрытность. Алексей Алексеевич выбрал более простой путь.
Как бы хорошо ни охранялся музей, в его системе безопасности все-таки имелась брешь, о которой, безусловно, знала администрация и которая тщательно скрывалась от посторонних. Именно этой брешью и намеревался воспользоваться Алексей Алексеевич.
Кроха за сравнительно скромную, учитывая аукционную стоимость будущей бесценной добычи, сумму сумел организовать почти подлинные документы одному из постоянных «временных» партнеров Алексея Алексеевича. Настоящими были бланк и печать на бланке. Неподлинность документа состояла в том, что он не был зарегистрирован, но на то, чтобы установить это, уйдет часа три-четыре, никак не меньше. Да и вряд ли кто-нибудь станет проверять это глубокой ночью… Григорьев же на все про все планировал потратить от десяти до пятнадцати минут. Машина — черная «Волга» с абсолютно легальным проблесковым маячком — обошлась структуре Мало и вовсе в копейки.
На той стороне реки, у подножия залитой светом прожекторов крепости, показалась машина. Она медленно выползла из-за угла, оттуда, где река делала поворот, остановилась и дважды коротко мигнула фарами.
Беспечно помахивая чемоданчиком, Алексей Алексеевич шагал подпрыгивающей походкой, внимательно поглядывая по сторонам: не появится ли милиция. Он поравнялся с девушкой, и та легко, не задумываясь, приобняла Григорьева, прилипла к нему. Набережная не входила в число наиболее оживленных улиц, но лето… Раскаленный за день асфальт отдавал тепло, и люди, так уж получалось, тянулись к воде. Тут и там виднелись парочки, группы туристов, глазеющих на крепость, на внушительные горбатые мосты. А где люди, там, понятно, и милиция.
Обойдя здание музея, Алексей Алексеевич и его спутница остановились у ряда служебных дверей. Их интересовала третья — с цветными витражами и белыми предательскими нашлепками сигнализации, проступающими из-под толстого стекла.
ebooksa