— Удивляюсь, как этот хромой горбатый уродец додумался до такого трюка? Выкупить голландцев, чтобы зажилить «Данаю». Сам бы он такого не сочинил. Вы, что ли, помогли?
— Да господь с вами, Алексей Алексеевич. Мы люди маленькие. Нас пригласили — мы пришли.
— Что?
— Пригласили, говорю, мы и пришли. А планы пусть Петя строит.
— Петя Савинков — ваш человек?
— Планы строит, говорю.
— А…
— Спасибо за коньяк. — Гена отставил рюмку. — Давно такого не пил.
— Не за что, — рассеянно пожал плечами Алексей Алексеевич.
Гена вытер пальцами уголки губ.
— Только вы уж глупостей не делайте, Алексей Алексеич. Не стоит портить отношения с людьми, которые к вам неплохо относятся.
— Я догадался. Да что я с вами сделать-то могу? Вы вон какой здоровый, а я?
Гена засмеялся.
— Ну и правильно. Сидите себе, пейте коньяк. Смотрите телевизор.
— Хорошо. — Алексей Алексеевич поднялся, подхватил со стола бутылку и блюдце с лимоном. — Пойдемте в комнату.
Они прошли в комнату. Алексей Алексеевич плюхнулся в кресло, обвел рукой вокруг:
— Располагайтесь.
Гена присел на край дивана. Несколько минут он смотрел в экран телевизора, затем спросил:
— Как же вы смотрите? Не слышно же ничего.
— А я его не слушаю, — ответил Григорьев. — Я его смотрю.