– Значит, я тебя случайно застал?
– Повезло. Прямо с нар небось? С жильем туго?
– Догадливый. Досрочно вышел. Самоволка. А насчет маскировочного халата верно думаешь.
– Живи здесь. Мне этот насест не нужен. Сюда никто не придет. Денег дать?
– Есть у нас деньги. Надолго из Москвы?
– Командировки и в Москве есть.
– Из наших кого видишь?
– Карандаша помнишь?
– До сих пор мозоль на спине.
– Да, ты его на своем горбу версты четыре волок. Живой пока. В авторитетах ходит. Ни одна крупная разборка в Москве без него не обходится. Телефон его на стене в коридоре записан. Если что, поможет. Он парень надежный. С другими не виделся.
– У тебя тоже дела идут?
– Все мы гости на этом свете. За завтра не ручаюсь. Ладно, пора мне. Вот ключ.
Гиббон надел свитер, снял с гвоздя куртку и, не прощаясь, вышел за дверь.
– Странный парень.
– Мы с ним в разведку ходили. В прямом смысле. Сейчас я с ним не пошел бы. Видел смерть в его глазах? Либо он ее ищет, либо она за ним ходит. Где Кузю искать будем?
– В «справочное» сходить можно. Фотографии сделать надо, а вечером к Рахману в казино заглянем. Я вот что думаю: а почему бы тебе с Ефимовым не встретиться? Я тебя подстрахую, что он сделает? Под стволом разговорится, и ясность в деле появится.
– С Ефимовым торопиться не будем. Странная история со мной вышла.
Отсидел я полгода. Пахан меня под свое крыло взял – помог старику гангрену стороной обойти. И вот какой-то хмырь на делянке с пером на меня прыгнул.
Блатные перехватили его. В зону он не вернулся. Под сосну угодил, так в протоколе записали. Тогда пахан сказал мне, что контракт на меня был. Я не поверил. Решил, что он хочет меня должником своим по гроб жизни сделать.
Говорил и о том, что маляву на свободу отправили, мол, выполнен контракт.