Погашено кровью

22
18
20
22
24
26
28
30

– Слушай меня, урка. На тебя и Хряща идет большая охота. Твоему дружку с нар не уйти. Его обложили со всех сторон. Он снял кассу не там, где надо. Теперь вся страна знает, что Хрящ послал курьеров, но только я знаю вас в лицо. Предлагаю сделку. Баш на баш. Мне половина и вам половина. Я живу, и вы живете. О том, что мы виделись, никто не знает.

– Все это лажа, Глухарь. Слышал ты звон, но не знаешь, где он. Туфта!

Белый достал из кармана сигареты, спички, а потом мундштук.

Разминая сигарету, он спросил:

– Где Хрящ снял кассу и кто с ним работал? – Глухарь не знал, как ему реагировать. Черный брал над ним верх без особого напряжения.

– Я скажу – поселок Березки. Сороковой километр Рязанского шоссе, возле Жуковского. С Хрящом работали Гном и Монтер. Ну? Правильный звон услышал?

– Я должен подумать.

– Подумаешь за решеткой в моей богадельне. Ты не уйдешь, Черный.

Скоро придет твой дружок, и я его возьму в оборот. У вас нет выхода. Либо пополам, либо вам кранты!

Черный сунул мундштук в рот. Это была длинная стальная трубка.

Глухарь почуял беду, вскочил на ноги и взмахнул рукой, в которой сжимал нож, но что-то сверкнуло в воздухе, и в лоб Глухаря вонзилась игла. Глаза его полезли из орбит, кожа покраснела еще больше, он выронил кортик и схватился за горло.

Агония длилась две секунды, и тяжелое тело рухнуло в кресло.

Белый убрал трубку в карман, подошел к Филину, выдернул иглу и повернул кресло к телевизору. На столе лежали ключи от машины, он сунул их в карман и направился к выходу.

В коридоре никого не оказалось. Белый помнил, что к выходу ведут зеленые ковровые дорожки, и повернул влево.

В небольшой комнатке Горбатого сидели двое мужичков среднего возраста и что-то внушали хозяину, размахивая при этом руками. Телефон зазвонил в тот момент, когда Горбатый решил возразить.

– Кто на проводе? – рявкнул Горбатый.

– Соленый на проводе. Где Глухарь?

– У себя.

– А почему трубку не берет? Или это он ко мне инспекцию дослал?

– О чем ты, Соленый?