О похоронах Сергея Белого никто ничего не слышал. Его труп запросил морг института Склифосовского. Ходили слухи, что парня хоронила мать Симакова, убитого Белым восемь лет назад, и какой-то старик-патологоанатом.
Похоронили его рядом с матерью. Две гвоздички, рюмка с водкой и кусок чернушки сверху.
Во время процессии Саранцев чувствовал себя не в своей тарелке. Он как друг и сослуживец Ефимова нес гроб с телом товарища, читал по бумажке скорбные слова прощания, клялся истреблять преступность каленым железом, но один из присутствовавших на панихиде начальников отчетливо видел фальшь во всем, что делал подполковник. Генерал Боровский стоял в стороне, речей не произносил, но очень внимательно следил за происходящим.
Траурный марш затих, гроб предали земле. Каждый бросил горсть земли, и люди медленно побрели к автобусам и автомобилям.
Проходя мимо Саранцева, генерал тихо сказал:
– Проводите меня до машины, подполковник. – У Саранцева что-то оборвалось внутри. Он не обладал теми качествами, что его покойный друг, и чувство страха ему было знакомо больше, чем мужество и храбрость. Ему всегда приходилось стоять за спиной Ефимова, но теперь этой защиты не существовало.
– Не надо нервничать, подполковник. – Генерал шел медленным размеренным шагом и смотрел вперед. – Ваш час пробил. Разве не этого вы хотели?
– Григорий был моим…
– Я знаю, кем он был. Если бы он не погиб, то сгнил бы за решеткой. Люди его профессии должны быть очень осмотрительны. Я не имею в виду следственную работу, которой покойный уделял слишком мало времени. Вы это и без меня знаете.
– Но мы… Вообще, конечно, я с вами согласен, но…
– Но тетрадку с признаниями Кузьмова вы по другой причине подбросили в секретариат министерства. Вы еще не до такой степени алчная личность. Вы готовы удовлетвориться погонами полковника и креслом начальника райотдела. Будут вам погоны, будет и кресло. Но для этого придется продолжить работу, начатую Ефимовым в одиночку.
– Но мы практически…
– Практически, Саранцев, вы являетесь соучастником убийства банкира Бронштейна в реанимационном отделении. Не дергайтесь. Если понадобится, то и свидетели найдутся. Если хотите сделать карьеру, то вам придется разделиться на две части. Мне нужны два Саранцева. Один на доске почета района, а другой никому не известный и не видимый боец. Ефимов не смог, учитесь на его ошибках, в академиях этому не учат. Обдумайте свое будущее. В среду в восемнадцать ноль-ноль будете ждать меня у могилы Ефимова. Помянем товарища и поговорим подробней. Здесь тихо. Удобное место для деловых встреч.
Генерал подошел к черной «Волге», сел в машину и уехал.
Саранцев оглянулся. Он видел, как его жена ведет под руку зареванную вдову.
– Ну, Ириша, теперь ты уже не будешь врать подружкам, что твой муж полковник.
Никто не слышал этих слов. Их говорил второй Саранцев, а первый подхватил вдову с другой стороны.
У Пушкинской площади Боровский велел шоферу остановиться. Генерал спустился в подземный переход и вышел на Тверскую со стороны «Известий», где его поджидал джип.
На заднем сиденье отдыхал Олег Кириллович Велихов, который также, как и генерал, возвращался с похорон.
– Тяжелый сегодня день, Олег Кириллыч.