– Заблудился, подполковник? – прозвучал хриплый голос с акцентом. – Автомат на землю, руки за голову!
Вихров выполнил приказ.
– И сколько же мы за него получим? – спросил другой голос.
– Дырку от бублика, – сжав зубы, процедил Вихров.
Только он один знал, что нет на земле такого человека, который готов заплатить за его жизнь хотя бы гнутую медяшку.
– Ну как? – спросила жена. – Моя мечта сбылась!
Сорокин склонил голову набок и одобрительно протянул:
– Красиво, конечно. Любишь ты деньгами сорить, лапуля.
Он сказал это мягко и нежно. В шестьдесят лет не принято возражать сорокалетним женам.
– Теперь с ванной покончено. Осталась лоджия. У меня есть хорошая задумка.
– Не возражаю.
Сорокин вышел из ванной и прошел в столовую. Он ел свой завтрак и смотрел телевизор. Он знал о вчерашнем сообщении, но передачу смог увидеть только сейчас – утром шел повтор. Милая журналистка в погонах капитана милиции с должным обаянием вещала с экрана о криминальных новостях.
"…Соседи по площадке почувствовали смердящий запах, доносившийся из квартиры, и сообщили об этом в милицию. Дверь пришлось взламывать. Когда сотрудники правопорядка проникли вовнутрь, их ждала неприглядная картина.
Сорокалетняя Лидия Сарафанова лежала посреди кухни мертвой. По мнению экспертов, у женщины сломаны шейные позвонки. Судя по разложению, труп пролежал в квартире не менее недели. По убеждению следственной бригады, смерть носит насильственный характер. Муж Сарафановой, с которым она проживала, в доме отсутствовал. По словам соседей, он находится в отъезде более месяца.
Обстоятельства гибели выясняются. Начато расследование…"
Сорокин поставил пустую чашку на стол.
– Посмотрим, что вы теперь нам скажете, господин финансист. Это только начало.
Жена заглянула в комнату.
– Машина за тобой пришла. Что сказать охране?
– Я еще не брился. Пусть ждут.