— Что же ты натворил, бамбино, — с сожалением и горечью проговорил Джино.
Я поёжился от холода: я уходил так же, как пришел, без куртки. Мне ничего не было нужно от них. Больше ничего. Меня уже ждали: темно-серая машина с затемненными стеклами припарковалась прямо у ресторана. От нового витка судьбы меня отделял всего один шаг.
— Простите меня, мистер Вителли, — проронил я. Каждое слово давалось с трудом. Чья-то холодная, безжалостная рука стискивала мне горло, не давала дышать. — Надеюсь, у вас не будет проблем из-за меня.
— Олег.
Я посмотрел ему в глаза. Мне показалось, он хочет что-то сказать, но вокруг были люди. Люди Змея. Он промолчал, продолжая смотреть на меня.
— Спасибо вам за всё, что вы для меня сделали, — сказал я, проглотив вставший в горле ком. Я наконец-то понял, как называется чувство, которое я испытывал. — Вы спасли мне жизнь, и я никогда этого не забуду.
Порывисто я обнял его, и отвернулся — так же порывисто, не имея больше сил затягивать расставание. Так всё и должно было закончиться. Чего я ждал от мафии?
— Стойте! Стой! Олег!
Я обернулся. Выбежавший из кухни Примо подскочил ко мне и буквально впихнул мне в руки черную кожаную куртку. Это была его куртка, и я не хотел брать.
— Возьми, — разозлился Манетта. — Черт бы тебя побрал, русский!
Я посмотрел на Вителли, на куривших у входа парней в костюмах и наконец — на Примо. У него оказался невозможно пронзительный, очень живой взгляд, и я не смог его выдержать. Я потрепал парня по плечу, накинул куртку, и улыбнулся.
Затем сел в машину и захлопнул за собой дверь.
Водитель медленно отъехал от ресторана, и свернул на первом же перекрестке. И я больше их не видел.
Глава 4
Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы. Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; щит и ограждение — истина Его. Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, Язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень. Падут возле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя; но к тебе не приблизится. Только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ибо ты сказал: «Господь — упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем своим.
— Куда?
Я безучастно посмотрел на водителя.
— Вези куда хочешь. Я не знаю города.
Рядом со мной сидел крепкий парень в костюме и плаще — я мельком посмотрел на него и отвернулся, уткнувшись в окно. Они перебросились парой фраз, затем водитель чертыхнулся и свернул на главную улицу.
Ехали молча. Как я чувствовал себя? Побитой собакой, сломанной игрушкой, отработанным материалом. Я не хотел думать о Вителли плохо, но обида душила меня, разъедала душу, как соль рану. Захотелось поиграть в великодушие — подобрали. Не сложилось — выкинули на улицу. Лучше бы я сдох тогда. От голода. Или замерз наутро второй ночи. К хорошему быстро привыкаешь, и слишком мучительно потом вырывать из сердца добрые чувства.
ebooksa