Турист

— Ты ведь не сбежишь от нас, русский? Не уйдешь к этому кубинскому отродью?

— Я уже сказал тебе, Джулес, я не играю в баскетбол. А сейчас я должен идти, время далеко за полдень.

— Идем, — кивнул мулат, махнув Даниэлю с моей курткой. — Поговорим о работе.

Оказалось, из каменного колодца был ещё один выход, которого я не заметил. Крохотная дверца, ведущая в короткий подвальный коридор, который заканчивался такой же дверцей, только наружу. Обогнув целый блок, мы наконец вышли к нашему двору. Здесь наша команда разделилась: мы с Джулесом пошли дальше, на оживленную улицу, по которой я сюда добирался первый раз; ребята свернули в первый же переулок, в очередные пока ещё незнакомые мне дебри рабочего района.

— Я не знаю, что ты ищешь, русский, — вдруг заговорил Джулес. — Ты не похож на тех придурков, которые приезжают сюда только ради денег. Такие обычно не щадят свою задницу и не боятся запачкаться, если ты знаешь, что я имею в виду.

— Догадываюсь, — пожал я плечами, хотя на самом деле вариантов в голове возникло так много, что я просто не знал, который из них имел в виду Джулес.

— Ты вряд ли согласишься собирать мусор или таскать мешки с каким-нибудь дерьмом, я прав?

Я хмыкнул, бросив косой взгляд на Джулеса. Я не боялся грязной работы, но и не привык к ней.

— Можешь не отвечать, русский, я по твоей роже всё вижу. Ты сейчас готов послать меня к чертовой бабушке, но на самом деле у меня действительно есть неплохое место для тебя. Я работаю охранником в клубе. Один из нашей бригады недавно попал в больницу, нам нужна замена. Тебе жуть как повезло, Оулиг! К нам кого попало не берут. Человека проверяют на месте, но делают это… в общем, ты поймешь. Кроме того, тебе нужен имидж покруче. Крутой вид охранника отпугивает не меньше, чем его бицепсы. Но я спокоен! Прав был Салливан, ты беленький, но тебя это не портит. Да что там! Все местные тёлки твои, русский!

Я покосился на мулата, затем перевел взгляд на светофор. Ожидавшие вместе с нами зеленого света пешеходы послушно замерли, уставившись в никуда.

— Нам далеко идти? — поинтересовался я, не глядя на мулата.

— Не очень… Сейчас на автобус и до метро, там пересядем. Заодно и город посмотришь, русский. Могу поспорить, тебе понравится. Всем, кто видит его в первый раз, нравится.

Я не спорил. Наверное, я всё же плохо рассмотрел то, что окружало меня, пока искал себе жилье. Только теперь я в полной мере осознал, что оказался на другой планете. Я слышал, что в Америке любят давать городам неофициальные названия. Чикаго получил кличку «город ветров».

Мы шли по оживленной улице с магазинами, ресторанами, множеством людей. А слева и справа вдаль уходили тихие, жилые улицы — дома в два-три этажа, широкие тротуары и шоссе, по которому изредка проезжали автомобили. Дом, в котором поселился я, в этом районе, похоже, считался многоэтажным, хотя в нем было всего шесть этажей. Обочина, как и везде, заставлена припаркованными машинами.

— Привыкнешь, — снисходительно улыбнулся Джулес, наблюдая за мной. — Это оно только на первый взгляд кажется чудом. Потом начинаешь понимать, в какое дерьмо влип. А когда поймешь, будет поздно.

— Ты же как-то живешь, — рассеянно возразил я, наткнувшись на кого-то из прохожих. Народу было так много, что я боялся отстать от мулата, скользящей походкой обходившего все препятствия. Он был здесь явно своим.

— А что мне остается делать, русский? — вскинул брови мулат, оборачиваясь на ходу. — Будто у меня шикарный выбор — жить здесь или в Бразилии. Везде хреново, а мне отсюда просто некуда уезжать. Дома у меня уже нет, отсудили родственнички… а ты говоришь — живу…

На остановке автобуса ожидало всего несколько человек, однако Джулес скорчил недовольную мину.

— И какого хрена им всем здесь надо? — Поморщившись, мулат недовольно шагнул поближе к бордюру; к остановке подъезжал смешной жёлтенький автобус, который ощутимо портила яркая реклама сигарет, облепившая бока машины. — В этом долбанном районе машин гораздо меньше, чем в любом другом, вот и транспорт здесь перегружен. Ничего, так не каждый день. Тоже привыкнешь.

Я покосился на мулата, резво оттеснившего плечом бойкую на вид старушку, оказавшуюся менее проворной, и проследил за ним взглядом. Джулес скрылся в глубине салона, а я посторонился, давая ей пройти. Бросив на меня несколько удивленный взгляд, женщина проворно забралась на довольно высокие ступеньки и, кинув заранее приготовленную мелочь в жестяную банку водителя, уселась на свободное место у окна. Спохватившись, я принялся шарить по карманам и, на своё счастье, тут же нашел несколько смятых долларов. Зайдя в автобус, я положил деньги в банку и прошел в конец, где меня ждал Джулес, раскинувшийся на заднем сидении.