— Ты что, придуриваешься? Чтобы опер Копаев на угнанных машинах ездил?
— А у меня другие… — начал орать Слон, но осекся. Можно было додумать фразу и без его крика: «А у меня другие есть?».
— Честные менты последний хрен без соли доедают, а тут я на «крузаке» выкачусь! — Копаев зловеще улыбнулся.
— А что, соли не на что купить! — донесся из кухни возглас. — Я могу пару мешков прислать в райотдел.
— И кого укажешь отправителем? Вор с тремя судимостями Заслонкин?
— Нет — гражданин Заслонкин! Улица Заславского, квартира шесть!
С машиной вышел прокол. Кто бы мог подумать. Придется искать в другом месте. Напоследок Антон собрался уже съязвить, но вдруг, осекшись, стал покрываться потом. Забыв попрощаться, он выскочил на улицу.
Тот, что был пристегнут к балясине за ногу вниз головой, визжал от боли, плакал и матерился на самой гнусной фене, которую Копаеву доводилось слышать. Рядом с ним копошились два экипажа патрулей, вызванных прыщавым. Судя по въезжающему во двор мини-вэну «Службы спасения», полицейским так и не удалось отомкнуть стандартными ключами американские наручники.
— Он в восьмой квартире! — визжал парнишка. — Как там нет? Он сказал, что в восьмую пойдет! С пистолетом он был, тоже полицейский!
— У российских полицейских не бывает таких наручников, — втолковывал ему сержант.
Где тут было услышать крики… У Слона модные тройные стеклопакеты. Да, и не до этого было. Подняв воротник пиджака, Антон проскользнул под окнами первого этажа и оказался на улице.
— Я же говорил: нужно ехать ко мне! — с досадой заявил Суровцев, когда понял, что машины не будет. — На склад временного хранения! — и он назвал таксисту адрес.
Через полчаса красавец «Тойота Лэнд Крузер» выезжал со стоянки склада временного хранения. За рулем сидел Антон Копаев, рядом — сотрудник оперативной таможни Суровцев. «К обеду завтрашнего дня верну, — клятвенно пообещал последний начальнику склада временного хранения Лядову, — бояться нечего».
Копаев молчал. И, действительно, что может случиться с этим джипом, который по всем определениям должен оставаться неприкасаемым? Да ничего с ним не случится…
Но через четверть часа езды не выдержал:
— Суровцев, ты имя хозяина джипов знаешь?
— Да у меня записано где-то… — Он вынул из кармана блокнот. — Их две недели назад на КПП «гаишники» приняли. Номера перебиты, в город въезжали… Да, вот он, хозяин: Заслонкин Бронислав Петрович.
Копаев кашлянул в кулак.
Компенсация морального ущерба за вчерашнюю профилактику в кафе происходила прямо на глазах. Казалось, сегодня к заведению пришли все, кто хотел посетить его сегодня, и все те, кто не попал в него вчера. Это кафе в отдаленной от центра части города было настолько популярным, что интерес к нему не пропадал, какие бы экономические и социальные потрясения ни испытывал город. Единственное кафе в городе, где на ценниках значились доллары, хотя наименования писались на русский манер и русскими же словами. Коктейль «krovavaya meri» стоил 1,5 $, салат «ternovskiy» — 2, а «buterbrod s krasnoy ikroy» — 0,5. На стенах висели портреты Элвиса и Гагарина, вход был оборудован болтающимися створками, как в таверне, а под потолком крутился шар, облепленный осколками колотого зеркала. Наверное, именно это смешение стиля шестидесятых, современности и Дикого Запада действовало так притягательно, что завсегдатаями этого центра социальных услуг был весь город.
— Как насчет «myaso s perzem»? — поинтересовался Копаев, скосив взгляд на меню, предусмотрительно выложенное на стол.
ebooksa