Натянув джинсы с футболкой, сую в карманы бумажник, документы, телефон и покидаю номер. На душе неспокойно. Ради того, чтобы повидать меня и выпить пару стопок коньяка, Сергей Сергеевич не полетит на другой конец света. Не тот возраст, не то здоровье. Да и не тот уровень наших с ним отношений. Единственное, что утешает, — общество Горчакова немного приятней, чем задушевный разговор с представителями местной полиции…
Мы сидим с Горчаковым в ночном баре. Кроме нас в небольшом зале, наполненном уютным светом и тихими звуками блюза, обосновалась компания молодых людей. Я заказал бокал пива, старик Горчаков — рюмку коньяка и плитку шоколада.
— Так что вас привело в далекий и заброшенный край? Хотите отдохнуть? Или приехали повидать старых друзей — бывших агентов разведки?
— Это ты, Женя, вечно молод, как Джеймс Бонд, — усмехается старик. — А в мои годы, чтобы повидать старых друзей, нужна доска для спиритических сеансов.
— Да ладно вам, Сергей Сергеевич! Вы еще тот огурец.
— Нашел огурца, — добродушно посмеивается он.
— То есть вы хотите сказать, что приехали сюда…
— Ты прав. Меня привело сюда дело. Серьезное и крайне срочное.
Он закуривает и приглушенным голосом рассказывает длинную историю о российском ученом Иванцове, открывшем средство против смертельно опасного штамма E.coli, недавно обнаруженного в продуктах некоторых сетевых европейских магазинов. Судя по мрачному виду шефа, проблема действительно имеется. К тому же от финальной части рассказа вовсе не веет гуманизмом.
— …Ночью в небольшом медицинском поселке на острове Катандуанес случился пожар. Бунгало русской миссии сгорело дотла, — говорит Горчаков, выпуская струйки табачного дыма. — Прибывший с соседнего острова комиссар полиции обнаружил на пепелище труп, в котором была опознана молодая ассистентка доктора Иванцова.
— А что же с самим профессором?
— Его не нашли. Как и всех документов, связанных с его исследованиями…
Моему шефу около шестидесяти. Он руководит одним из департаментов ФСБ, имеет звание генерал-лейтенанта, но форму надевает крайне редко. Горчаков щупл, небольшого росточка; седые волосы обрамляют лицо с правильными чертами. От частого курения кожа рук и лица кажется тонкой и почти не имеющей цвета. Однако его внешность мало отвечает внутреннему содержанию. Он принципиален до садизма, разжалобить его нельзя, запугать нереально, подкупить невозможно. Однако при некоторых недостатках характера он остается великолепным профессионалом и достойным человеком. Иногда Сергей Сергеевич может наорать, вспылить или объявить взыскание — в девяти из десяти случаев это произойдет заслуженно, а в десятом, осознав свою ошибку, он не побрезгует извиниться и пожать руку. Мне нередко достается от него за дерзость, едкие шуточки и независимый характер, но в целом он относится ко мне с отеческой теплотою.
— Как вы назвали этот остров? — перебиваю шефа.
— Катандуанес. Небольшой остров на востоке Филиппинского архипелага. Тебе он знаком?
— Нет, на Филиппинах я впервые. Но название где-то слышал, — ворошу память в попытках припомнить, где и при каких обстоятельствах звучало данное название.
Не получается. Возможно, позже припомню.
Возвращаю разговор в прежнее русло:
— Значит, у Иванцова не было шансов передать важнейшую информацию в головной институт, и в Москве решили его эвакуировать?
— Да, шансов не было, — сокрушенно качает головой генерал. — Британцы догадывались о том, что он близок к открытию, и устроили ему настоящую блокаду. Удивляюсь, почему они не решились на крайнюю меру раньше.