Дикий и Зверь

22
18
20
22
24
26
28
30

— Я его знаю.

— У него семьи нет? Он утверждает — нет.

— Насколько я знаю… Не было. Не думаю, что успел завести. Не такой характер. Специфика работы, возраст… Даже не представляю, на чем его могут держать.

— Он сказал, что Украине не присягал.

— Никогда бы не стал Зверь присягать какому-либо другому государству, кроме России. Скорее бы умер! Поэтому я и считаю — его на чем-то держат… Где он? Давай я с ним поговорю.

— Нет проблем!

— Сперва только чего-нибудь горяченького. Чайку бы. Пару бутербродов. И я готов еще сутки работать!

— Ты, полковник, железный какой-то.

— Не железный я. Работать, понимаешь ли, люблю. — Полковник попытался пошутить, но шутка не удалась.

Дикий позвал Сергея и попросил приготовить поесть, поискать чего-нибудь в доме, тот ответил, мол — нет проблем, в доме всякой жрачки хватает, и он приготовит все быстро. Сергей не обманул — в гостиной появился электрический самовар и гора бутербродов. Дикий поднял бутерброд почти с отвращением, но сделав первый глоток, вдруг почувствовал как проголодался, умял в итоге с десяток бутербродов с сыром и колбасой, а выпив крепкого чаю, почувствовал бодрость, словно от стимулятора.

— Я готов, — сказал полковник.

— Ну пойдем, поглядим на этого Зверя, — согласился Дикий.

* * *

В одной из комнат второго этажа на разобранном диване спали после допроса с «лекарством» двое пленных, а двое мужчин, приехавших с полковником, сидели в креслах напротив и смотрели телевизор. Майор же находился в той комнате, где его и брали — безмятежно спал на диванчике. Напротив него с журналом в руках сидел третий человек полковника. Зверь спал по собственной воле — никаких лекарств ему не вводили. «Ну и выдержка!» — с уважением подумал Дикий, сел на краешек дивана и стал толкать Зверя в плечо, будить.

Тот проснулся не сразу — только на пятый толчок. Открыл глаза и поднял голову, спросил:

— Что случилось?

Майора приковали перед сном к дивану. Дикий спросил его:

— Если вы дадите слово офицера, что вы не попытаетесь причинить вреда кому-нибудь из нас, я сниму наручники.

— Если необходимо, — ответил Зверь, — даю такое слово. Слово офицера!

— На себя тоже не станете покушаться.

— Слово офицера!