Десантник был явно не в форме. Но мог попасть в голову. Он все-таки бросил этот несчастный кусок асфальта, но промахнулся. Дикий увернулся от камня, сделал длинный выпад в сторону бросавшего и хлестко, без усилия рубанул того ладонью по шее. Бич тут же завалился на газон, захрипел, стал ругаться сквозь хрип:
— Падла! «Дух» траханный!
— «Врагу не сдается наш гордый „Варяг“», — ответил Дикий и стал смотреть, что будет дальше.
А дальше ничего интересного не произошло. Бичу удалось подняться на корточки. И все. Организм Сергея был почти уничтожен алкоголем, да еще этот организм получил пару не сильных, но грамотных тычков.
Бич стоял на карачках и блевал. И это выглядело по-своему трогательно. Казалось, человек хочет выблевать все — алкоголь, обиду, унижения последних лет, и это последнее позорное избиение.
Это гнусное представление продолжалось минуты две. Наконец афганец завалился на бок, продолжая смотреть на Дикого с ненавистью.
— Так-то лучше будет!
Дикий подошел к пьянице и рывком поднял его. Ноги афганца не держали. Дикий перебросил его руку через свое плечо и, придерживая Сергея за талию, стал продвигаться вперед, высматривая такси или частника. Появилось такси с сонным водителем, и скоро они уже подъезжали к местной больнице, в которой Дикому удалось договориться с врачом хирургического отделения, за деньги конечно же, о том, что тот осмотрит Сергея и оставит того в больнице на ночь.
После осмотра врач сказал, что организм афганца ослаблен, точнее сказать, крайне истощен, а увидев в своих руках сумму, равную полугодовой зарплате, засуетился, нашел пустую палату, определил в нее афганца, приставил к нему сиделку, поставил капельницу. Постарался, одним словом, деньги отработать.
Дикий списал паспортные данные афганца и поехал искать место, где афганец был прописан. Тот был прописан и жил в общаге, соседи сообщили, что Сергей воевал в Афганистане и был летчиком, точнее, вертолетчиком, теперь отрабатывал общажный угол на местной ТЭЦ. Хорошего соседи про Сергея ничего не сказали, но и плохого — тоже. Пьет человек, спивается, спился совсем. Пил обычно один, тихо, не скандалил. Дверь в его комнату никогда не закрывалась, и Дикий вошел в нее, осмотрелся. Типичное жилье алкоголика. Под кроватью лежал, завернутый в полиэтилен, военный китель с капитанскими погонами и наградными планками, заменившими, возможно, пропитые, медали. Но в планках Дикий не разбирался…
На следующее утро Дикий появился в больнице до врачебного обхода. Экс-капитан еще спал. Похоже, ударная доза витаминов сделала свое дело — лицо Сергея порозовело, приобрело мирное выражение, он спал, как ребенок, подложив под щеку ладонь. Дикий сел на соседнюю кровать и легкими толчками в плечо разбудил спящего. Тот открыл глаза. По их выражению было ясно, что капитан гостя не узнает. Постепенно он стал что-то припоминать, сел на кровати, опустив босые, незагорелые ноги на пол, спросил, уточняя:
— Ты кто такой?
Дикий пожал плечами:
— Это я тебе постараюсь объяснить.
Дикий говорил минут двадцать. Он старался говорить просто и последовательно. Их прервал хирург, появившийся в дверях, сказавший, что скоро будет обход, появится все местное начальство. Его тирада означала одно — их просят свалить. Выпроводив врача за дверь. Дикий спросил капитана:
— Ну, так как? Хочешь себя еще раз попробовать, капитан?
Сергей на мгновение замер, решительно отбросил одеяло и встал.
— Я с тобой, — сказал он. — Все равно жизни нет. Там посмотрим.
Вчера Дикий накупил всякой одежды, стараясь угадать размер капитана. Сверток с ней лежал возле кровати, и Дикий, кивнув на него, сказал:
— Должно подойти. Одевайся и пойдем. Пьяные дни забудь. Мы еще не все обговорили. Ты пока на капитана не похож. Ты еще и на шлейф отработанного газа своей вертушки не тянешь!