Архив клана

Желая, однако, сгладить неловкость; в ответ на оценивающий взгляд Комиссарова (а чего это такой салага делает в составе комиссии?) я в оправдание поспешил заявить:

– Я это… Гхм… Картограф.

Комиссаров одобрительно улыбнулся одними уголками губ и кивнул:

– Все профессии нужны, все профессии важны.

И хотя получилось снисходительно-покровительственно, но мне это неожиданно понравилось. Может быть, потому, что никто из наших никогда это не говорил?

– Кстати, к вопросу о картографии… – поторопил Ольшанский. – Где у нас план?

– Следуйте за мной, – привычно пригласил Комиссаров.

«Верхний» план был простеньким и едва ли не примитивным, что вполне соответствовало конфигурации объекта. Наверху здесь было только караульное помещение с хозяйственной пристройкой, забор с запреткой и тот самый копёр, на который указал компетентный Стёпа. Этот план мы впитали буквально за минуту. Для удобства я хотел было сфотографировать его на мобильный, но Стёпа тихонько шикнул на меня:

– Нельзя.

Комиссаров одобрительно кивнул – опять Стёпа выступил в тему. Я смутился и даже покраснел: осерчал на себя любимого. Два ляпа кряду за пять минут – это нехорошо. Не мой стиль. Надо быть повнимательнее.

Комиссаров, заметив мою реакцию, счёл нужным подсластить пилюлю:

– Да зачем его снимать? Он простой, и так можно запомнить.

– «Нижний» у шлюза? – уточнил Стёпа.

– Да, «нижний» план на площадке перед шлюзом, – подтвердил Комиссаров.

Похоже, Стёпа и Спартак не раз бывали на такого рода объектах. Интересные люди мои коллеги: у каждого такое замысловатое и непростое прошлое…

Мы быстро осмотрели все верхние помещения, не поленились даже зайти в подсобку и кладовую. Пока осматривались, мимоходом прояснили вопрос насчёт удивительно своевременных учений.

– Андрей, почему ты думаешь, что это учения? – спросил Ольшанский у Комиссарова.

– Почему я думаю, что это учения? Наверное, потому, что это учения.

– Нет, давай без юмора: скажи, на каком основании ты считаешь, что это учения?

– На таком, что я не начкар[6], а командир подразделения и сижу здесь вовсе не потому, что мне больше нечем заняться. Это раз. В шесть утра нас подняли по сбору – видите, я даже небритый, объявили начало учений и довели задачи. Это два. Ну и с утра мы уже отработали четыре вводные, с вами будет пятая. Это три. Поэтому я и думаю, что это учения.